|
далече зайде сокол, птиць бья, к морю! А Игорева храбраго полку не кресити1. За ним кликну Карна и Жля2 поскочи по Руской земли, смагу3 мычючи в пламяне розе. Жены руския въсплакашась, аркучи: "Уже нам своих милых лад ни мыслию смыслити, ни думою сдумати, ни очима съглядати, а злата и сребра ни мало того потрепати!" А въстона бо, братие, Киев тугою, а Чернигов напастьми. Тоска разлияся по Руской земли, печаль жирна тече средь земли |
далеко залетел ты сокол, побивая птиц у моря; а Игорева храбраго войска уже не воскресити! Воскликнули тогда Карня и Жля, и прискакав в землю Русскую стали томить людей огнем и мечем. Зарыдали тут жены Русския, приговаривая: "уже нам об милых своих ни мыслию взмыслити, ни думою вздумати, ни глазами их увидеть, а золота и серебра не возвратить". Возстенал братцы, Киев от печали, а Чернигов от напасти; разлилась тоска по всей Русской земли; тяжкая пе- |