|
Словутицю! Ты пробил еси каменныя горы сквозе землю Половецкую. Ты лелеял еси на себе Святославли носады до полку Кобякова. Возлелей, господине, мою ладу ко мне, а бых не слала к нему слез на море рано!" Ярославна рано плачет в Путивле на забрале, аркучи: "Светлое и тресветлое солнце! Всем тепло и красно еси. Чему, господине, простре горячюю свою лучю на ладе вои? В поле безводне жаждею имь лучи съпряже, тугою им тули затче?"
Прысну море полунощи; идут сморци мьглами. Игореви князю бог путь кажет из земли Половецкой на землю Рускую, |
каменныя сквозь землю Половецкую; ты носил на себе Святослововы военные суда до стану Кобякова: принеси же и ко мне моего милаго, чтоб непосылать мне к нему слез своих по утрам на море." Ярославна плачет поутру в Путивле, и сидя на городской стене приговаривает: "О светлое и пресветлое солнце! для всех ты тепло и красно: но к чему ты так уперло знойные лучи свои на милых мне воинов? К чему в поле безводном, муча их жаждою, засушило их луки, и к горести колчаны их закрепило?"
Взволновалось море в полуночи; мгла столбом подымается; Князю Игорю Бог путь кажет из земли Половецкой в землю Русскую, |