Лексические и грамматические свидетельства подлинности «Слова о полку Игореве» по старым и новым данным. Страница 7
1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14-15-16-17-18-19-20-21-22-23-24-25-26
Другой вопрос, не относящийся целиком к этимологии слова «Канина», — это его чтение, предлагающее два варианта. 1) В свете сопоставления с идентифицированным названием реки «Канина», притока Месты, и отчасти с именем города в средневековой Сербии, «на Канину» в «Слове» может быть истолковано как форма винительного падежа единственного числа от «Канина». В таком случае все выражение можно перевести так: «Бориса же Вячеславича похвальба (тщеславие) на суд (на смерть) привела(о) и на Канину (у Канины) зеленый покров постлало за обиду Олегову, молодому и храброму князю» (как у Н. К. Гудзия и Д. С. Лихачева)1. Возможно, что «Канина» было название не только речки, но и местности — нивы, луга или поля у берега реки. 2) «Канина» может быть понято и как притяжательное от «Канин» (форма, точно соответствующая тексту «Слова») — «Канина». Оттуда — «канина зеленая паполома» — зеленая паполома Канины (Канина). При таком толковании трудность представляет глагол «постла», которому надо приписать значение «уложил» («поверг», «бросил на ...»), а весь перевод выражения получает следующий вид: «Бориса же Вячеславича похвальба (тщеславие) на суд привела(о) и на зеленый покров Канины (или точнее: на Канин зеленый покров) уложила(о), повергла(о) ...» и т. д.2 Впрочем, раскрытие до конца смысла выражения в целом не является вполне нашей задачей. Нам хотелось только сообщить о сделанной находке, имеющей цену вещественного аргумента в пользу оригинальности «Слова» и его древности3.
5. Эпитет «шестокрилци» в выражении «Инъгварь и Всеволодъ, и вси три Мстиславичи, не худа гнeзда шестокрилци, непобeдными жребіи собe власти расхытисте?» (32) некоторым кажется стилистическим нонсенсом. Посмотрим, в какой степени этот эпитет действительно неудачно прикреплен к общему контексту и представляет собой стилистический элемент, привнесенный извне? До последнего времени «шестокрилци» считалось атрибутом совершенно иной стилистической среды — церковно-литургического стиля, не имеющего ничего общего со светско-героическим стилем. На это ясно указывали найденные в древней русской письменности примеры — все сплошь церковно-литургические. Ср. «шестокрилатыи» — «шестикрылы» (о серафимах) и «шестокрильць» — имеющий шесть крыльев, серафим — в «Материалах» И. Срезневского4 и тот же пример в «Lexicon palaeoslovenico-graeco-latinum» Ф. Миклошича5. Примеров таких найдено всего несколько, и их малочисленность и употребляемость в строго изолированных жанрах, ограниченных культово-литургическим кругом произведений, в еще большей мере априорно усугубляет наши сомнения.
Обращаясь к широкому кругу памятников древнерусской литературы, мы действительно не обнаруживаем в них нужного нам эпитета. Нет такого эпитета и в текстах «Задонщины» и «Сказания», что отнимает у скептиков всякую возможность обвинить в данном месте «Слово» в плагиате. Значит ли это, что мы должны сложить оружие и прекратить поиски интересующего нас слова именно в таком контексте, который стоял бы близко к цитируемому контексту «Слова»? Нет, поиски не должны прекращаться и могут быть направлены и в другие стороны, к источникам народной эпической поэзии других славянских народов, восходящим к одному общему творческому началу. Данные эти не могут быть абсолютными, как не принадлежащие русскому эпическому творчеству, но не считаться с ними мы все-таки не имеем права. Кое-что в смысле доказательств они все же дают, и потому отказываться от них нам не хочется. Источником, бросающим некоторый свет на разбираемое место текста, является эпическая традиция двух южнославянских народов — болгарского и сербского. В ней мы открываем как раз то, что может отчасти помочь в дешифровке стилистического нонсенса текста «Слова» в словосочетании «и вси три Мстиславичи, не худа гнeзда шестокрилци». Совершенно неожиданно оказывается, что в «юнацких» песнях болгар и сербов, воспевающих подвиги одного из «младших» богатырей-юнаков (используя русскую эпическую терминологию) — «Рельо» (Хрельо), употребляется искомый эпитет «шестокрилец». Это — легендарный «Рельо Шестокрилец», — историческая личность XIV в. — протосеваст Хрель, превращенный народной фантазией в полусказочного героя. Он же — «Рельо Крилати» сербского эпоса6. В указанном контексте «Шестокрилец» уже не стилистический нонсенс, а выразительно звучащий эпитет «юнацкой» народной песни. Вот один из примеров употребления слова «шестокрилец» в песне «Похвальба мадьярского короля: убиение его Марком Кралевичем», записанной в Западной Болгарии русским славистом В. В. Качановским: «Останали троица юнаци: Останал е Марко Кралевик, И останал Релё шестокрилец, И останал Кобилич войвода»7. В болгарском народном творчестве «Рельо» известен также и как «Крилатина» и «Крилатица».
В эпической песенной традиции южных славян вообще широко распространены эпитеты вроде «шестокрилец», «од шес крилах» (серб. — о шести крыльях), «крилати» и т. п.8 Исходя из них, мы с полным основанием можем видеть в «шестокрилцах» «Слова о полку Игореве» эпико-героический образ, имеющий общие корни с приведенными выше эпитетами южнославянского поэтического творчества. Сейчас мы не в состоянии дать исчерпывающий ответ, как возник этот образ в народном творчестве болгар и сербов, каковы пути его зарождения и утверждения в старинных «юнацких» песнях и его хронологические рамки. Это можно будет сделать лишь после всестороннего обследования всего комплекса вопросов, связанных с центральными проблемами южнославянского и вообще балканского фольклора, проиллюстрированных на широком материале.
В свете лексико-стилистических данных болгарской, народной героической эпики слово «шестокрилци» в значительной степени уже не может быть сочтено стилистической вольностью мистификатора, выбиравшего без особого разбора более эффектные лексемы из всевозможных текстов и памятников в угоду своим «творческим» замыслам. Каким языковым чутьем должен был обладать этот фальсификатор, для того чтобы вставить в свой фабрикат слово, историчность и стилистическая естественность которого были подтверждены конкретными наблюдениями спустя полтора столетия, правда пока на материале южнославянской эпической поэзии.
1 См.: «Слово о полку Игореве». Гос. изд. худ. лит., М., 1955, стр. 54; «Слово о походе Игоря, сына Святославова, внука Олегова» (ритмический перевод). — В кн.: «Слово о полку Игореве». Серия «Литературные памятники», Изд. АН СССР, М. — Л., 1950, стр. 59.
2 Н. Дилевски. Бележки върху «Слово о полку Игореве», стр. 105.
3 Разбор чтении этого темного места см.: там же, стр. 97—105.
4 Срезневский. Материалы, т. III, стлб. 1589, 1591.
5 Fr. Miklosich. Lexicon palaeoslovenico-graeco-latinum. Vindobonae, Guilelmus Braumueller, 1862—1865, стр. 1133.
6 См.: Й. Иванов. Св. Иван Рилски и неговият монастир. София, 1917, стр. 31—37; К. Јиречек. Историја срба, I, Београд, 1922, стр. 265 и сл., 280 и сл.; II, 1923, стр. 10; III, 1924, стр. 29, 30, прим. 2, 37 и др.; Б. Ангелов, Хр. Вакарелски. Трем на българската народна историческа епика. София, 1940, стр. 46, 56 и др.; Й. Иванов. Българските народни песни. София, 1959, стр. 270. О Реле Шестокрилце в народном творчестве см.: А. Димитрова и М. Янакиев. Предания за исторически лица в българските народни умотворения. — Известия на семинара по славянска филология при Университета в София, 1941—1943, кн. 8 и 9, стр. 423—424. См. также: Г. Попов. Българските юнашки песни. — Сборник за народни умотворения, наука и книжнина, кн. 3, София, 1890, стр. 267, 281; В. Карађић. Српске народне пјесме, књига друга. У Бечу, 1875, № 36, стр. 208, 210.
7 Памятники болгарского народного творчества, вып. 1, Сборник западно-болгарских песен с словарем. СПб., 1882, № 144, стр. 320.
8 См.: Н. Геров. Речник на блъгарскый язык, ч. 5. Пловдив, 1904, стр. 577—578; В. Карађић. Српске народне пјесме, књига друга, № 85, стр. 508; № 86, стр. 511, 512; № 13, стр. 61, 62 и др. О связи эпитета «шестокрилци» с греч. — названием сокола или ястреба см.: Ф. Е. Корш. «Слово о полку Игореве». — Исследования по русскому языку, т. II, вып. 6, СПб., 1909, стр. LXII. Ср. также: G. Giannelli. Un lexique macedonien du XVI-e siecle. Paris, 1958, стр. 25. Ссылкой на эту книгу я обязан проф. Ив. Дуйчеву.
1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14-15-16-17-18-19-20-21-22-23-24-25-26