Летописный свод Игоря Святославича и «Слово о полку Игореве». Страница 9
1-2-3-4-5-6-7-8-9
Предложенные соображения о новгородских чертах в «Слове о полку Игореве» не должны вести к каким-либо категорическим выводам об авторе и происхождении «Слова». Важно, что новгородские источники должны быть приняты во внимание при изучении «Слова». Следует также принять во внимание при изучении «Слова» и соображения о том, кто такие готские красные девы, особенно в свете того, что в древнейших русских источниках никаких готов на Черном море не упоминается. Если верно, что готские девы, поющие на бреге синего моря, — девы Готского берега и их враждебность к русским объясняется размолвкой Новгорода с Готским берегом 1188 г., то создание «Слова» не может быть отнесено ко времени ранее 1188 г., но не должно и слишком отступать от этой даты, так как вряд ли, кроме новгородских письменных источников, это сравнительно незначительное историческое событие могло на длительный срок запечатлеться в памяти.
Обратим внимание и на следующее: Новгород как город славы Ярослава также воспринимался лишь на севере. В южных источниках Новгород не воспринимался как город Ярославовой славы1. Поэтому известие в «Слове» о том, что Всеслав, «отворив врата Новуграду» тем самым «разшибе славу Ярославу», также, очевидно, новгородское.
Таким образом, «Слово о полку Игореве» так же выражает политическую позицию черниговских Ольговичей, как и летописный свод Игоря. Отсюда понятно, почему «Слово о полку Игореве» подчеркивает, что поход Игоря 1185 г. — это поход Ольговичей («дремлет в поле Олегово храброе гнездо»), и замалчивает участие в походе войск Переяславля Русского. Отсюда понятно, почему «Слово о полку Игореве» обращается с упреком главным образом к Всеволоду Суздальскому. Отсюда понятна и роль в «Слове о полку Игореве» «золотого слова» самого Святослава Киевского как главного выразителя политики Ольговичей, стремившихся к созданию коалиции русских князей против половцев. Вот почему Святослав в своем «золотом слове» предлагает Всеволоду Большое Гнездо расстрелять особенно ненавидимого летописателем Игоря Кончака: «стрeляй, господине, Кончака, поганого кощея, за землю Рускую, за раны Игоревы, буего Святъславлича». Вот почему, продолжая политическую программу Игорева «покаяния», автор «Слова» вспоминает события 1180 г., когда Игорь и Всеволод выступили во главе половцев против коалиции русских князей: «Тии бо два храбрая Святъславлича, Игорь и Всеволодъ, уже лжу убудиста которою; ту бяше успил отець ихъ Святъславь грозный великый киевскый грозою». Вот почему, возможно, Игорь, по приезде в Киев, прежде всего едет к Пирогощей2, заложенной в 1130 г. Мстиславом Владимировичем, но освященной в 1136 г. Ярополком, приурочившим это событие к своему примирению с Ольговичами и положительно отмеченному в летописном своде Игоря. Вот почему версия похода Игоря Святославича, изложенная в Ипатьевской летописи и в «Слове о полку Игореве», совпадает в отдельных фактах, что отнюдь, однако, не должно свидетельствовать о том, что «Слово о полку Игореве» находилось под влиянием летописного рассказа о походе 1185 г.3 Вот почему между «Словом о полку Игореве» и повествованием Ипатьевской летописи существует такое количество отдельных стилистических совпадений, что говорит опять-таки не о заимствовании и влиянии, а о существовании в Чернигове особой литературной школы, особой литературной манеры4. Вот почему, наконец, и летописец, и автор «Слова» в одинаковой мере могли пользоваться рассказами своего князя Игоря Святославича, отразить в своем изложении и личные переживания Игоря, и детали его пребывания в плену5.
Преобладает мнение, высказанное энергичнее всего Ждановым, что «Слово о полку Игореве» составлено киевлянином. Мнение это основывается главным образом на том, что «Слово» чаще всего говорит о Киеве, о Святославе Киевском и разделяет политические убеждения последнего.
Учитывая связи и Игоря Святославича, и его отца Святослава Ольговича с Новгородом, можно понять и отдельные новгородские черты в «Слове», расхождение последнего с киевской версией событий XI в. (похороны Изяслава) и по-новому истолковать упоминаемых в «Слове» готов, их радость по поводу поражения Игоря. Наконец, становится понятным и упоминание новгородских денежных единиц.
Однако Святослав киевский был признанным вождем Ольговичей черниговских. Политику его целиком разделял Игорь Святославич, для которого Киев был символом политического единения Руси, «золотым столом» русских князей6.
Сопоставление официальной точки зрения летописного свода Игоря Святославича и идейной стороны «Слова о полку Игореве» делает ясным, что «Слово о полку Игореве» — не случайное произведение, вызванное к жизни исключительно личным проникновенным патриотизмом ее автора, и не агитационное произведение, продиктованное извне7, а гениальное воплощение наиболее передовых тенденций русской жизни, отразившихся в реальной политике Святослава и Игоря Святославича, в договорах Святослава киевского и Рюрика Ростиславича, в совместных походах Святослава и Рюрика на степь, в летописании Игоря Святославича и наконец, в поразительной по смелости политической программе Игоря Святославича, нашедшего в себе мужество осудить свое прошлое, поместившего в своей официальной летописи декларацию-раскаяние и пересмотревшего русскую историю с точки зрения общерусского единства.
Существование «Летописца Игоря Святославича», вошедшего в состав Ипатьевской летописи, объясняет нам, почему рассказ Ипатьевской летописи о походе Игоря Святославича так обстоятелен, почему переданы в нем подробно слова Игоря к дружине, к конюшему, переговоры с половцем Лавором, почему в этом рассказе передаются мысли и сомнения Игоря, почему вошла в рассказ покаянная речь Игоря, которая могла быть известна только человеку, близкому к Игорю, которому Игорь рассказывал о ней (это был, очевидно, внутренний монолог).
Фактическая бо?льшая близость рассказа Ипатьевской летописи о походе Игоря к «Слову о полку Игореве» сравнительно с кратким рассказом Лаврентьевской летописи, отнюдь не сочувствующей Игорю, может объясняться тем, что автор летописи Игоря Святославича и автор «Слова о полку Игореве» — одно лицо. Это тот же самый «хоть» — любимый певец Игоря, который сочинил и «Слово». Но о типе княжеских певцов — одновременно их оруженосцев и близких к князьям лиц — в следующей главе этой книги.
Конечно, между рассказом «Летописца» Игоря Святославича и «Словом о полку Игореве» большое различие в стиле, но различие это — в жанре, а мы знаем, что в Древней Руси индивидуальный стиль автора перекрывался особенностями жанровых различий: Владимир Мономах мог соединить в одном произведении — в своем «Поучении» — произведения трех разных стилей: стиля поучений, стиля краткого летописца и стиля эпистолярного (его письмо к Олегу Святославичу). Все три стиля произведений, принадлежащих, несомненно, одному автору, глубоко различны.
1 1 Как известно, «слава Ярослава» связывалась и в XV в. с новгородскими вольностями, «грамотами Ярослава» (по преданию, дарованными Новгороду Ярославом Мудрым) и с «Русской Правдой».
2 О «Пирогоще» см. с. 270—287 наст. изд.
3 См. точку зрения Лященко в кн.: Этюды о «Слове о полку Игореве». — Изв. ОРЯС, т. XXXI, 1926, с. 157.
4 См. точку зрения Лященко в кн.: Этюды о «Слове о полку Игореве». — Изв. ОРЯС, т. XXXI, 1926, с. 152—153. Лященко приводит примеры стилистических совпадений для доказательства зависимости «Слова» от летописи.
5 См. Лященко. Этюды о «Слове о полку Игореве», с. 157.
6 Мы не уточняем здесь ряд сложных вопросов, связанных с временем и местом создания «Слова о полку Игореве», они не могут быть освещены, хотя бы и поверхностно, в настоящей главе — иной по теме.
7 Ср., например, взгляд, высказанный М. Д. Приселковым: «Можно думать, что, когда просьба императора о помощи, обращенная к русским князьям зимою 1186—1187 г. в ожидании предстоящих грозных встреч с половцами весной и летом 1187 г., осталась без отклика, причем киевский князь ссылался при этом на «непособие» ему князей, «Слово» могло быть использовано как агитационно-политическое средство, как призыв, рассчитанный на то, чтобы затронуть ратные струны князей и их дружинных кругов» (Приселков М. Д. «Слово о полку Игореве» как исторический источник, с. 193).
1-2-3-4-5-6-7-8-9
Следующая глава