К пониманию фразы «Спала князю умь...» в «Слове о полку Игореве». Страница 4
1-2-3-4
В известном споре о том, чем считать форму спала — аористом 3 л. ед. ч. от палати или перфектом от спаднути — Н. М. Дылевский соглашается с доводами Р. О. Якобсона: «Наиболее убедительные доводы, как нам кажется, дает Р. О. Якобсон. Он видит в спала аорист от глагола спалати, хорошо известного в форме палати (без префикса) в древнерусском языке»1. Аорист видят в этом слове А. К. Югов, В. И. Стеллецкий, Н. А. Мещерский, В. П. Адрианова-Перетц. Л. П. Жуковская в ответе В. Ф. Соболевскому тоже признает, что это может быть аорист, и тогда это слово — сказуемое. Обычно в этом случае ищут второй главный член — подлежащее. По нашему мнению, в этом предложении нет подлежащего, оно безличное. Князю — дополнение в дат. падеже, умь — прямое дополнение, по хоти — тоже дополнение. Возможно ли безличное предложение со сказуемым в форме аориста? Ответ дают памятники древнерусской письменности: в Новгородской летописи по Синодальному списку XIII—XIV вв. под 1143 г. читаем: «И бы вода велика вельми въ Волхове и всюде, сено и дръва разнесе; Озеро морози въ нощь, и растьрза вeтръ, и вънесе въ Волхово, и поломи мост, 4 городнe отиноудь безнатбе занесе»2.
Словосочетание спала по хоти тоже имеет аналогии в памятниках письменности да и в самом «Слове о полку Игореве»: «Плачется мати Ростиславя по уноши князи Ростиславe»; в Повести временных лет по Лаврентьевской летописи под годом 985: «Ольга же, поимши мало дружины, легъко идущи приде къ гробу его и плакася по мужи своемъ»; в Галицкой летописи под 1262 г.: «умре княгиня Миндовговая и поча карити по неи... И посла Миндовг по свою свeсть, тако река: се сестра твоя мертва, а поeди карити по своеи сестре»3; в летописном рассказе о походе Игоря (по Ипатьевскому списку): «тако нынe жалоую болми по Игорe, братe моемь»4. Эти параллели убедительно показывают, что спала умь по хоти — это обычная для древнерусского текста конструкция. В переводе на современный русский язык это можно бы выразить приблизительно так: Сжигало князю ум (мыслями, беспокойством) по супруге. И жалость ему знамение заступи — вторая часть сложного предложения, смысл которой: и жалость (Пушкин подобрал прекрасный эквивалент — горесть) заслонила ему знамение.
При таком прочтении Снегиреву не понадобилось изменять ни одной буквы в тексте, только переставить точку и написать раздельно по хоти. Эти изменения не затрагивают оригинал, а касаются только прочтения в первом издании.
Итак, как нам кажется, И. М. Снегирев еще в 1838 г. нашел выход из заколдованного круга, каким стало это предложение из-за неправильной пунктуации.
Очень возможно, что такое решение было найдено не одним Снегиревым, возможно, его нашел и Пушкин, так как в приведенном выше его варианте данной фразы (Пришлось князю, мысль похоти и горесть знамение ему удержало) точка поставлена как раз после слова удержало, которым Пушкин перевел заступи. И даже если это не было решением Пушкина, то это могло быть согласованное с ним решение И. М. Снегирева, мнением которого интересовался Пушкин.
Если относительно разбираемого предложения мы можем говорить лишь предположительно о точке зрения Пушкина, то безусловно известным является мнение А. С. Пушкина о начале поэмы. Он отрицал вопросительное значение частицы ли в словах: «Не лeпо ли ны бяшетъ, братие, начати старыми словесы трудныхъ повeстий о пълку Игоревe, Игоря Святъславлича!» Им убедительно показано, что начало Песни все переводчики читают неправильно: «не прилично ли нам было бы?» Такое прочтение находится в противоречии с последующей мыслью: а начаться сей повести по былинам сего времени, а не по замышлению Бояна. Но дадим слово самому Пушкину: «Во-первых, рассмотрим смысл речи. По мнению переводчиков, поэт говорит: Не воспеть ли нам об Игоре по-старому? Начнем же петь по былинам сего времени (то есть по-новому) — а не по замышлению Боянову (т. е. не по-старому). Явное противуречие. Если же признаем, что частица ли смысла вопросительного не дает, то выйдет: Не прилично, братья, начать старым слогом печальную песнь об Игоре Святославиче; начаться же песни по былинам сего времени, а не по вымыслам Бояна»5.
Это убеждение у Пушкина сложилось прочно, он его сформулировал и записал, он подчеркнул в писарской копии перевода В. А. Жуковского это ли, давая тем понять, что он не согласен с обычно принятым переводом.
А как в издании И. М. Снегирева? Именно по Пушкину: «Не леполи ны бяшетъ, братие, начяти старыми словесы трудных повeстий о плъку Игоревe, Игоря Святъславлича!»6 Восклицательный знак здесь подчеркивает, что и намека на вопрос не может быть.
Этот факт, равно как и обстоятельства, связанные с появлением публикации И. М. Снегирева, позволяют предполагать, что чрезвычайное решение, связанное с появлением в Русском историческом сборнике «Слова о полку Игореве», было данью памяти великого поэта со стороны редактора сборника М. П. Погодина и издателя И. М. Снегирева, чтобы сохранить «светлые» мысли Пушкина о «Слове», которые он не успел изложить в связном исследовании.
1 Дылевский Н. М. «Спала князю умь похоти»..., с. 326.
2 Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М.; Л., 1950, с. 26—27.
3 Цит. по: Дылевский Н. М. «Спала князю умь похоти»..., с. 325.
4 ПСРЛ. СПб., 1908, т. 2, стб. 645.
5 Пушкин А. С. Собрание сочинений: В 10-ти т., т. 7, с. 505.
6 Русский исторический сборник, т. 3, кн. 1, с. 107.
1-2-3-4