Стилистический и лексический комментарий к «Слову о полку Игореве». Страница 18
1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14-15-16-17-18-19-20-21-22-23-24-25-26-27-28-29-30-31-32-33-34-35-36-37-38-39-40-41-42-43-44-45-46-47-48-49-50-51
Камо, Туръ поскочяше, своимъ златымъ шеломомъ посвечивая, тамо лежатъ поганыя головы Половецкыя. — Конструкцию Камо... тамо находим в Новг. I лет.: «Камо, княже, очима позриши ты, тамо мы главами своими вьржем» (1214 г.). — Глагол «поскочити» в описании битвы: «Новогородци же сседше с конь... боси поскочиша, а смолняне тако же поскочиша пеши» (Лавр. лет. по Академ. списку, 1216 г.). В этом случае «поскочити» обозначает движение пеших воинов, но в других летописных рассказах этот глагол может относиться и к конному войску: «Володимирко, видя силу угрьскую, поскочи перед ними» (Лавр. лет., 1152 г.); «узреша половци помочныя полкы... абье поскочиша» (Ипат. лет., 1190 г.) — златымъ шоломомъ — «золотым шеломом» (Ипат. лет., 1201 г.). Как и другие княжеские вещи, его шлем — «златой» (см.: Д. С. Лихачев. Устные истоки, стр. 79). — посвечивая — блеск оружия и воинской одежды отмечает и византийская историческая литература: «...въсия солнце на златыя щиты и на оружия, блистахуся горы от них и сияху яко от светил горяшь» (Амартол, стр. 203); по этому типу Галицкая летопись строит свое описание: «Щите же их яко заря бе, шолом же их яко солнцю восходящю» (Ипат. лет., 1251 г.). Глагол «посвечивати» Срезневским отмечен лишь примером из «Слова», но близкий глагол «посветити» известен летописи: «...яко посветяше молонья, блещашеться оружье» (Лавр. лет., 1025 г.: Срезневский, II, 1232). — тамо лежатъ поганыя головы Половецкыя. — Изображение убитых в виде павших «голов»: «И множьство паде голов» (Новг. I лет., 1174 г.; Словарь, 1, стр. 165); параллельно обычным в летописном воинском языке призывам «голову сложить» за Русскую землю, за свою «отчину»: «Любо голову свою сложю, пакы ли отчину свою налезу» (Ипат. лет., 1150 г.); не щадить жизни — не беречь голову: «Не щадя головы своея», охотился Владимир Мономах (Поучение Владимира Мономаха). — поганыя — определение половцев, см. выше, стр. 82—83.
Поскепаны саблями калеными шеломы Оварьскыя. — От ударов шеломы поскепаны — ср. в Повести о разорении Рязани: «Гораздо еси мене поскепал малою своею дружиною», а в переводе Флавия сообщается, что от ударов в бою «щиты искепаны» (стр. 300). В переводе Амартола есть «шеломи медяни», а Ипат. лет. под 1151 г. сообщает, что «на шеломе над челом» был сделан «Пантелемон злат» (Срезневский, III, 1586). Русская форма шеломы постоянна в летописи XII в. — Оварьскыя — слово «авары» есть в русском списке XV в. «Откровения Мефодия Патарского» — памятника, известного в русской литературе домонгольского времени. Сербский список XIII—XIV в. жития Панкратия, как отметил еще Н. К. Гудзий, знает и прилагательное «авареськ». Начальная греческая «альфа» в древнерусском языке часто передавалась через «о», так и здесь греч. «абарикос» передано «оварьск». (Итоги полемики по поводу данного выражения «Слова» подведены в статье Н. М. Дылевского «Лексические и грамматические свидетельства подлинности „Слова о полку Игореве“». — Слово2, стр. 185—186). И. С. Дуйчев отмечает, что «оварьскыя шеломы» «Слова» «не должны быть обязательно шлемами, сделанными аварами, происходившими от древних или современных авар, живущих в Дагестане, а скорее были шлемами, сделанными по аварскому образцу» (И. Дуйчев. Обзор болгарских работ 1945—1958 гг. по изучению древнерусской литературы и русско-болгарских литературных связей XI—XVII вв. — ТОДРЛ, т. XVI, 1959, стр. 593). По наблюдениям археологов, половецкие и русские шлемы домонгольского периода были железными, но очень редко цельными. Железные шлемы этого времени составлялись из нескольких вертикальных долек, склепанных накладными пластинками. При сильном ударе такой шлем раскалывался по линии соприкасания долек.
Кая раны (м. б., рана?), дорога братие. — А. И. Соболевский не принимает поправку — «кая рана дорога, братия», объясняя кая как аорист от «каяти»; раны как винит. или родит. пад. множ. ч. — дорога братие — обращение, аналогичное обращению в Сказании о Борисе и Глебе XI в.: «Братие милая и драгая» (А. И. Соболевский. Материалы и заметки по древнерусской литературе. — ИОРЯС, т. XXI, кн. 2, 1916 г., стр. 213). Может быть, кая причастие, аналогичное «забыв»? (перевод Соболевского: Всеволод презрел раны — а м. б., «презирая раны, забыв...»?).
забывъ чти и живота — о сочетании «чти и славы» см. стр. 67—68. В переводе Флавия: «...не пождавъ чьсти твоея» (стр. 171); «забыти рода своего и отчества» (там же, стр. 405); в Лавр. лет. по Академ. списку князь Мстислав перед битвой взывает к дружине: «А забудем, братье, домов, жен и дети» (1216 г.); Феодосий Печерский ставит в пример инокам «мужьство» воинов, которые «рати бо належащи и трубе воиньстеи трубящи», бросаются в бой и «не помнять ни жены, ни детей, ни имениа» (И. П. Еремин: ТОДРЛ, т. V, 1947, стр. 177). — живота — в значении «жизнь» это слово известно и в переводной и в русской литературе с XII в. В аналогичном со «Словом» сочетании находим его в Поучении Владимира Мономаха, который, описывая свои «пути и ловы», говорит, что он трудился «не блюда живота своего, ни щадя головы своея».
и града Чрънигова, отня злата стола. — Престол княжеский последовательно определяется в «Слове» и в других эпизодах термином «отьнь злат стол»: в толковании сна Святослава два сокола слетеста съ отня стола злата; великого князя Всеволода автор призывает отня злата стола поблюсти; Ярослав Осмомысл стреляет съ отня злата стола; в этом термине украшающий эпитет «злат» отражает не только то, что в княжеском обиходе были действительно золоченые предметы, но и «ритуальную соотнесенность» понятий «княжеского и золотого» (Д. С. Лихачев. Устные истоки, стр. 79). В Ипат. лет. лишь один раз встречается термин «отьнь стол» под 1158 г.: «Ростовци, суждальци и володимирци вси пояша Андрея, сына Дюргева стареишаго, и посадиша и на отни столе Ростове и Суждали и Володимири». До 1146 г. Киевск. лет. еще не пользуется прочно выработанным термином: под 1113 и 1126 гг. кратко сообщается, что князь «седе на столе в Киеве», под 1141 г. — «на столе своего ему отца» в Новгороде, под 1149 г. — «на столе отца своего». Под 1146 г. появляется термин, с которым потом встречаемся до 70-х годов XII в.: Изяслав «седе на столе деда своего и отца своего». В той же форме термин повторяется под 1150, 1151, 1160, 1174 гг., иногда слегка варьируясь: под 1155 г. — «седе на столе отець своих и дед», под 1169 г. — «на столе Ярославли и отца своего и дед своих». Но Ипат. лет. знает разные сочетания прилагательного «отьнь» с существительными: «мужи отьни» (1149 г.), «на отьни месте» (1152 г.), «без отня света» (1161 г.), «отьни смерти» (1173 г.), «отьнь слуга» (1182 г.). Иную картину дает Лавр. лет., где термин «отьнь стол» появляется под 1125 г. в некрологе Владимира Мономаха: «...и поседе Кыеве на отни столе 13 лет». Под 1157 г. помещено то же сообщение, которое в Ипат. лет. записано под 1158 г.: «Ростовци и суждалци здумавше вси пояша Андрея, сына его (Гюргия) стареишаго, и посадиша и в Ростове на отни столе и Суждали». Лишь однажды еще под 1177 г. встречаем вариант этой формулы: «...посадиша и (Всеволода) на отни и на дедни столе в Володимери». Традиционная формула Киевск. лет. (1140—1170-х гг.) «стол отца своего и деда своего» в Лавр. лет. отсутствует, один раз вариант ее находим под 1201 г.: «...посла ... княжит на стол прадеда и деда своего». Обычно же вместо устойчивого термина в этой летописи помещаются констатирующие сообщения: «седе на столе», «седе Кыеве, Володимери» и т. д., «посади (посадиша)» — название города, «посла в» — название города и т. п. Термином «отьнь стол» пользуется русский переводчик Амартола: «Сын его Костянтин отень стол прием» (стр. 348), Житие Афанасия Александрийского (по Успенск. сб. XII в.): «Костянтиемь отьнь стол преимъшю» (стр. 10). В Житии Бориса и Глеба (по списку в том же Успенск. сб.) дружина советует Борису: «Поиди сяди Кыеве на столе отьни» (стр. 15). Таким образом, в данном случае автор «Слова» предпочел хотя и известный в его время термин «отьнь стол», но не тот, который стал традиционным в южном летописании (в северо-восточном, как мы видели, устойчивой формулы не было). В годы, когда завет, прозвучавший еще в конце XI в. — пусть каждый князь «держит отчину свою» и не ищет чужих владений, часто нарушался, защитник строгого соблюдения его — автор «Слова» — именует эту отчину каждого князя «отьнь злат стол», подчеркивая этим право данного князя на его княжение.
1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14-15-16-17-18-19-20-21-22-23-24-25-26-27-28-29-30-31-32-33-34-35-36-37-38-39-40-41-42-43-44-45-46-47-48-49-50-51