Стилистический и лексический комментарий к «Слову о полку Игореве». Страница 19
1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14-15-16-17-18-19-20-21-22-23-24-25-26-27-28-29-30-31-32-33-34-35-36-37-38-39-40-41-42-43-44-45-46-47-48-49-50-51
и своя милыя хоти красныя Глебовны — «брате мои милый Борисе» (Пов. врем. лет по Переясл. лет., 1035 г.: Срезневский, II, 139—140); «милый наю господине драгый» (Сказание о Борисе и Глебе: там же); «милый мой господине» (Кирилл Туровский: там же). — хоти — в примерах с XI в. Срезневского «хоть» имеет значение «наложница»: «хотию небрегом» в Златоструе XII в. и в цитате из Толковых пророков XI в. — «не едину хоть, ни две приимьши» (III, 1389). — Наименование в «Слове» молодых княгинь только по отчеству, а не по мужу, как и девушек-невест — красныя Глебовны (ср. Ярославна), находит соответствие в летописях: идут сваты «поимати внукы Святославле Глебовны Офимьи за цесаревича» (Ипат. лет., 1194 г.); «преставися Софья Ярославна» (там же, 1158 г.). Так называли и иноземных молодых жен: «Приде Володимерь (Игоревич) ис Половець с Коньчаковною» (там же, 1187 г.); «приведе ... жену из Ляхов Казимерну» (там же, 1179 г.). Изредка отчество замужней княгини называется в известии о ее смерти: «Умре Андреевна за Олгом за Святославичем» (Ипат. лет., 1167 г.); «преставися Борисковна» (Лавр. лет., 1202 г.).
свычая и обычая — это тавтологическое сочетание не имеет точных соответствий в памятниках XI—XII вв., но слово «обычай» в отношении к нраву и поведению человека встречается уже в Изборнике Святослава 1073 г. (л. 173) в библейском эпизоде, повествующем о том, что жена Иова «не помяну бывъшая прьвее к нему любъве и обычая». Не случайно и здесь, как в «Слове», речь идет о привлекательности поведения близкого человека — «обычай» назван рядом с любовью. Ср. в Ипат. лет. под 1175 г.: «...всяк обычай добронравен имеяшеть». Близка к этому значению в описании нравов восточнославянских племен характеристика полян в Пов. врем. лет: «Поляне бо своих отець обычаи имуть кроток и тих». Слова «свычай» и «обычай» рано стали восприниматься как синонимы; выражение Пандект Никона (Срезневский, III, 669): «Оставленья чювьства и долъгыя съвычая ... Съвычай тако имать» в других списках передано с заменой «съвычая» на «обычая». Златоструй XII в., в отличие от Изборника Святослава 1073 г., сочетающего слова «любъве и обычая», соединяет «любви и съвычаи»: «Не съвокуплятися с ними ни в дружбе, ни в любви, ни в съвычаи» (Срезневский, III, 669).
Были вечи Трояни, минула лета Ярославля; были плъци Олговы, Ольга Святьславличя (ср.: на седьмомъ веце Трояни ... въ тропу Трояню... на землю Трояню). — Свод толкований имени «Троян» дан Д. С. Лихачевым (Истор. и полит. кругозор, стр. 22—24), который предлагает видеть здесь название русского языческого божества, ссылаясь на русский список XII в. «Хождения богородицы по мукам», где Троян начинает перечень славянских богов: «Трояна, Хърса, Велеса, Перуна на богы обратиша». Таким образом, вечи Трояни — тот период русской истории, который предшествовал ее христианизации и, следовательно, «летам Ярослава». Всю периодизацию, намеченную в этом отрывке «Слова», Д. С. Лихачев определяет как «не логическую, а поэтическую» (там же, стр. 24). — вечи — слово «век» в общем значении «время»: «От Адама праотьца нашего до сего нашего века» (Изборник Святослава 1076 г., лл. 5—6); «да приимуть месть от бога... в весь век в будущи» (Лавр. лет., 945 г.). — минула лета Ярославля — «летом многым минувшем» (Церк. устав Владимира: Срезневский, II, 144); «многом же днем минувшем» (Сказание о Борисе и Глебе: там же); «аще и много время минеть» (Изборник Святослава 1076 г.: там же). Имеется в виду время «старого» Ярослава Мудрого, отмеченное междоусобными войнами сыновей Владимира Святославича. — плъци Олговы, Ольга Святьславличя — здесь плъци, как и в заглавии, употреблено в значении — «походы, войны, битвы». Смутам времени этого Олега и его потомков XII в. «Слово» уделяет особенно много внимания, так же как и «усобицам», связанным с Всеславом Полоцким и его родом, с одной стороны, и всем потомством Ярослава Мудрого — с другой (см.: Д. С. Лихачев. Истор. и полит. кругозор, стр. 14—22).
Тъи бо Олегъ мечемъ крамолу коваше и стрелы по земли сеяше (при нем сеяшется и растяшеть усобицами, погибашеть жизнь Даждь-Божа внука, въ княжихъ крамолахъ веци человекомь скратишась. Тогда по Рускои земли ретко ратаеве кикахуть, нъ часто врани граяхуть). — Дальнейшее развитие земледельческие метафоры получат в рассказе о Всеславе Полоцком. — Начальное Тъи бо Олегъ (ср. Тии бо два храбрая Святъславличя... Тъи клюками подпръся... тии бо бес щитовь) имеет аналогию в языке Евангелия: «Тъ бо Ирод послал», «тъ бо Давид рече» (Галицк. ев. — цит. по кн.: Перетц. К изучению, стр. 68). Тот же прием находим в переводе Флавия: «Та бо брата отяста все к собе насилиемь» (стр. 188); «тъ бо, поручив ему вся» (стр. 195); «ти бо, шатание приемше, не уповають на оружие» (стр. 201); «ти бо воеводствують» (стр. 202) и т. д. Из двух названий княжеских раздоров — «крамола» и «котора» автор «Слова» предпочитает первое: он употребил его пять раз, слово «котора» бесспорно содержится в обращенном к Ярославу и «внукам Всеславлим» упреке: Вы бо своими крамолами начясте наводити поганыя на землю Рускую, на жизнь Всеславлю. Которою бо беше насилие отъ земли Половецкыи! Здесь автор явно хотел избежать повторения и поставил синоним слова «крамола». Что же касается второго случая, то в нем «которою» — конъектура исследователей: Тии бо два храбрая Святъславлича, Игорь и Всеволодъ, уже лжу убудиста которою. Ту бяше успилъ отецъ ихъ Святъславь... грозою. В Мусин-Пушкинском и Екатерининском списках здесь стоит ... убудиста, которую то бяше успилъ... Ведь Святослав «лжей» называет не вовремя и без согласования с другими князьями предпринятый поход против половцев и последовавший за поражением русских набег половцев на русские области. Поход молодых князей не был связан ни с какими междукняжескими ссорами — самонадеянные князья решили всю «славу» присвоить себе и не позвали никого на подмогу. Но, даже признав поправку Н. С. Тихонравова (лжу убудиста которою. Ту бяше успилъ), все же видим явное предпочтение в «Слове» названия «крамола». Примеры на слово «крамола» идут с XI в. и в летописи и в переводной литературе; о «крамоле» Ольговичей сообщает летопись: «Крамола бысть в них немала» (Лавр. лет., 1136 г.); «град на град... крамолу имяше» (Амартол, стр. 67); «крамолу творяше» (там же, стр. 69); в летописи слово «крамола» обычно сочетается с глаголами «бысть», «преста», без метафорического оттенка, какой в «Слове» дает сочетание с «ковати». Летопись предпочитает слово «котора» (Срезневский, I, 1300—1301, 1313); употребляет «котора» Иларион — «распря многы и которы»; в Лавр. лет. под 1073 г. «въздвиже дьявол котору в братьи». Видимо, в слове «котора» больше ощущается значение «ссора», «раздоры», тогда как «крамола» — более широкое обозначение междоусобных споров. Самая форма этого слова придавала ему книжный оттенок и, может быть, поэтому в записи 1307 г. на псковском Апостоле вместо въ княжихъ крамолахъ читаем: «в князех которы». — коваше — метафорическое применение глагола «ковать», при прямом: «коваху оружиа и стрелы» (Флавий, стр. 291); известно и в летописи: «...неведый лесть, юже коваше на нь Давыд» (Ипат. лет., 1097 г.), в повести об ослеплении Василька Теребовльского, автор которой поп Василий несомненно был начитан в разных видах церковной литературы, где «ковать» в переносном смысле встречается нередко: «...хульнии ковааше на нь мысли» (Супрасльск. рук.: Срезневский, I, 791); «коваху беды» (Минея, 1097 г., ноябрь, стр. 464); «ковати ков на брата своего» (паремийное чтение о Борисе и Глебе); «кующа ков всем Иудеом» (Деяния апостолов XII в.: Перетц1, стр. 202). Сочетание крамолу ковати стало в языке автора «Слова» почти термином, к которому он прибегал, говоря о князьях — зачинщиках ссор. Так, описав поражение русских, автор причиной его объявляет «усобицы»: рекоста бо братъ брату: «Се мое, а то мое же». И начяша князи про малое «се великое» млъвити, а сами на себе крамолу ковати. — стрелы по земли сеяше — эта метафора построена на сопоставлении с земледельческим трудом. В соответствии с этим автор уже не говорит, как в рассказе о битве с половцами, что летятъ стрелы или итти дождю стрелами: Олег стрелы по земли сеяше. Здесь, очевидно, имеется в виду не одно сражение, а междоусобные войны, которые начинал Олег, — ведь он и крамолу мечемъ коваше (см.: Д. С. Лихачев. Устные истоки, стр. 70). Эту земледельческую метафору автор продолжает развивать, вспоминая смуты времени Олега Гориславича: Тогда при Олзе Гориславличи сеяшется и растяшеть усобицами... Метафора переходит в описание реальной запустевшей пашни: Тогда по Рускои земли ретко ратаеве кикахуть, нъ часто врани граяхуть, трупиа себе деляче...
1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14-15-16-17-18-19-20-21-22-23-24-25-26-27-28-29-30-31-32-33-34-35-36-37-38-39-40-41-42-43-44-45-46-47-48-49-50-51