Стилистический и лексический комментарий к «Слову о полку Игореве». Страница 21
1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14-15-16-17-18-19-20-21-22-23-24-25-26-27-28-29-30-31-32-33-34-35-36-37-38-39-40-41-42-43-44-45-46-47-48-49-50-51
Съ тоя же Каялы Святоплъкь полелея (испр. из повелея) отца своего междю Угорьскими иноходьцы ко святеи Софии къ Киеву. — Каялы. — А. И. Попов в статье «„Каяла“ и „Канина“ в „Слове о полку Игореве“» (Русская литература, 1967, стр. 217—218) убедительно предлагает в данном эпизоде читать «съ тоя же Канины» вместо «Каялы»: «Слово „Каялы“ ошибочно, оно внесено при переписке (вероятнее всего — при последней) вместо „Канины“, по-видимому вследствие плохого состояния оригинала рукописи и под добавочным влиянием повторных упоминаний Каялы в других местах памятника, тогда как „на Канину“ было принято за какое-то имя нарицательное... Именно поэтому в первом издании „Слова“ написано „канину“, а не Канину». Добавим, что предлагаемая А. И. Поповым замена объясняет и конструкцию второй из двух рядом стоящих фраз: «...на Канину зелену паполому постла... Съ тоя же Канины...». — полелея — см. выше, стр. 66. — междю Угорьскими иноходьцы. — В Троицком сборнике XII в. в «Слове о богатом и Лазаре» находим параллель к этому редкому слову: «Кони его тучьни иноходи» (Срезневский, III, 1042). Форма «иноходьць» относится к типу словообразования, пример которого в XI в. дает переводчик Амартола: «иноядьць» (Срезневский, I, 1107). Еще в конце XV в. в деловом языке употреблялись наравне обе формы — «иноход» и «иноходец»: «И Хозюк его встретил ... да явил ему от великого князя жеребец иноход» (документ от 16 июля 1490 г. — Памятники дипломатических сношений с державами иностранными, т. I. Дипломатические сношения с империей Римской. СПб., 1851, стр. 25); «оного году Мергумом зовут, молодца своего, гнед иноходец в черкаском седле послал есми» (Документ от января 1493 г. — Сборник Русского исторического общества, т. XLI, Памятники дипломатических сношений древней России с державами иностранными. Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымскою и Нагайскою ордами и с Турцией. СПб., 1884, стр. 180). — Сообщение о том, что Изяслав был похоронен в Киевской Софии, подтверждается текстом Софийской первой летописи (наблюдение Ив. М. Кудрявцева).
Тогда при Олзе Гориславличи сеяшется и растяшеть усобицами. — Прозвище Олега — «Гориславлич» (вместо «Святославич») имеет аналогию в летописи: в Новг. I лет. под 1229 г. «Богуслав Гориславиц», под 1232 г. «Вячеслав Горислалиц», под 1240 г. «Гаврила Горислалич» (Словарь, 1, стр. 169). Ср. также игру словами: «Кому ти есть Переславль, а мне Гореславль» (Даниил Заточник, стр. 61). — сеяшется... растяшеть — см. выше, стр. 101—102. — усобицами — слова «крамолы» и, «усобицы» нередко стоят рядом в русском переводе Хроники Георгия Амартола: «Крамолы же часты и усобица по всем градом» (см. примеры: Срезневский, III, 1269).
погибашеть жизнь Даждь-Божа внука. — жизнь в значении «имущество» в летописи XII в. постоянно встречается, особенно в рассказах о княжеских усобицах, причем иногда и в сочетании с глаголом «погубить»: «Брата моя, се еста землю мою повоевали, и стада моя и брата моего заяли, жита пожьгли и всю жизнь погубила еста» (Ипат. лет., 1146 г. Другие примеры см.: Срезневский, I, 873; II, 1025 с глаголом «погубити»). В этом же значении слово перешло и в цитату в записи на псковском Апостоле 1307 г.: «Гыняше жизнь наша», и лишь затем грустно сообщается, что «веци скоротишася человеком», т. е. «жизнь» и здесь в значении «имущество». При наличии сочетания «погубити жизнь» закономерно и близкое к нему «жизнь погибашеть». — Даждь-Божа внука имеет параллель в «Слове» в обращении к певцу Бояна — Велесовь внуче. Само имя «Дажьбог» летописец под 1114 г. повторил в выписке из Хроники Малалы, рассказывающей о верованиях египтян: египтяне чтили сына Сварога «именем Солнце, его же наричють Дажьбог» — так пояснила глосса в тексте Хроники языческим именем бога солнца византийский текст, явно рассчитывая, что читатели XII в. хорошо помнят это имя. «Дажьбог» назван в Пов. врем. лет в числе идолов, поставленных Владимиром I: «...и Хоръса, и Дажьбога, и Стрибога» (все три имени встречаем в «Слове»). Для автора «Слова» Дажьбог — далекий предок русского народа, так же как «Велес» — родоначальник певца Бояна. Еще в XIV в. существовало «мирское» имя «Дажбог»: в 1394 г. жалованная грамота короля Ягайла удостоверяет, что его «верный слуга Данило Дажбогович Задеревецкий землянин нашей земли Руское» получает села «на ряд» в Галицкой и Зудечевской волостях (Вол. Розов. Українські грамоти, т. I. У Київі, 1928, стр. 53—54).
въ княжихъ крамолахъ веци человекомь скратишась. — въ княжихъ крамолахъ — «погуби жизнь в метежих и в ратех» (Александрия, стр. 120). — Здесь веци — длительность жизни человека, а не какое-либо определенное количество лет; такое значение сохранила и запись 1307 г. на псковском Апостоле, заменившая лишь книжно-славянскую форму глагола русской: «скоротишася». Ср.: «Век бо речеться и когожьдо человека житье» (Иоанн экзарх Болгарский: Срезневский, I, 484); «уже бо мало нашего живота и века» (Кирилл Туровский: там же). В византийской части русского Хронографа XV в., которая восходит к старым источникам, также «век» употребляется в этом значении: «Долгие веки человеком отсекошася» (Барсов, I, стр. 259). — К сочетанию веци... скратишась параллель дает Изборник Святослава 1073 г.: «жизнь съкратити» (л. 60).
Тогда (при Олеге Гориславличе) по Рускои земли ретко ратаеве кикахуть, нъ часто врани граяхуть, трупиа себе деляче, а галици свою речь говоряхуть: хотять полетети на уедие. — Эта трагическая картина, напоминающая о том, что ратаеве уже не пашут — на их трупы слетаются птицы, создана средствами лексики, параллели к которой (кроме глагола кикахуть) находим в литературе XI—XII вв. — ратаеве — название пахаря известно, как и слово ретко (в значении «нечасто») в русских и в переводных памятниках с XI в. (примеры: Срезневский, III, 104, 216). — врани граяхуть (ср. в сне Святослава врани възграяху) — «вранам летящем... грающем зело», «чьто грають враны» (Житие Афанасия Александрийского XII в.: Словарь, 1, стр. 177). К этому названию крика воронов близок глагол «грачити»: в Изборнике Святослава 1073 г. находим форму «грачюшти»; в переводе Амартола: «Что грачют вороны... вороны гласят: кра, кра» (Срезневский, I, 578). Собирательная форма трупие обычна в литературе XI—XII вв. — Глагол «делити» в соответствующем выражению «Слова» сочетании находим у Кирилла Туровского: «Бывает делим мои бедныи укрух с питающими мя» (примеры: Срезневский, I, 786). Птицы, поедающие трупы, — картина, имеющая аналогию в Апокалипсисе: «...и прочии убиени быша... и вся птица насытишася от плоти их» (цит. по кн.: Перетц. К изучению, стр. 72). — Своеобразная форма уедие связана, с одной стороны, с глаголом «уедати», с другой — с широким распространением форм на «ие», параллельных формам на «ь». С XV в. известно слово «едь» (вариант «ядь») в значениях «пища» и «трапеза». Последнее значение соответствует смыслу слова «уедие»: «Съходяшеся на едь, друг друга жидете» (Апостол в списке 1220 г.), а в Патерике Синайском XI в. другая форма в том же значении: «зъваше на ядь» (Срезневский, III, 1620, 1642). Как видим, в обоих примерах название трапезы соединяется с глаголом предлогом «на». Параллельно «едь» памятники дают форму «изъедь»: «...пометаше... псом на изъедь» (Лавр. лет., 1283 г.); «быти на изедь всем» (Григ. Назианзин XI в.: Срезневский, I, 1085). Параллельно ряду — «едь», «ядь», «уедие» — имеем не только «обед» в значении «трапеза», но и «обедие»: «На обедье духовное събрав» (Обиход церк. XIII в.: Срезневский, II, 585). Особенно часты формы на «ие» при обычных на «ъ», «ь» с приставкой «у» — в Остром. ев.: «съмьрть — умьртвие», в Шестодневе: «дьнь — удьние», ср. «укорм — укормие», «ужас — ужасие», и т. д. (другие примеры: Срезневский, III, 1157, 1187—1188, 1222 и др.). На этом фоне форма уедие представляется закономерной именно для старшего периода русского литературного языка. К последней части этой картины параллель дает книга Иеремии: «Дам я врагом их и будут трупи их ядь птицам небесным и зверем земльныим» (цит. по кн.: Перетц2, стр. 301). — кикахуть (граяхуть... говоряхуть... одевахуть... сыпахуть) — примеры на такие формы с «надставочным» «ть» или «ти» (см. выше, стр. 48) имеем в житии Феодосия Печерского в Успенск. сб. XII в., хотя преобладают, как и в 3-м л. ед. ч., формы без «ть»: «моляхуться богу» (стр. 53); «в ограде копахуть... творяхуть... любляхути... яко отца имяхути и» (стр. 55); «покланяхуться ему» (стр. 65); «являхуть ми ся... влачахути и... творяхуть ему» (стр. 66); «сице же пакы... съповедахути и творяща» (стр. 68); «кыпяхуть святымь духьмь» (стр. 90); «видяхуть» (стр. 91) и т. д.
1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14-15-16-17-18-19-20-21-22-23-24-25-26-27-28-29-30-31-32-33-34-35-36-37-38-39-40-41-42-43-44-45-46-47-48-49-50-51