«Слово о полку Игореве» и литературная традиция XVIII — начала XIX в. Страница 21
1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14-15-16-17-18-19-20-21-22-23-24-25-26-27
|
Между теней царственных, обагренных
Кровию своих подданных, увидел я твою
Тень, покрытую своею кровию.
И благославят тебя, страдалец-герой,
Но проклянут твоих убийц, убийц всего благородного
И великого, рабов низости, унизивших дух народа,
На Россию накликавших рабство. |
Эту же мысль Гнедич собирался развернуть:
|
И пала Россия под иго варваров
И сделалась рабою1. |
Таким образом, поэма о княжеских распрях становилась рассказом о происхождении крепостного права в России. Естественно, что такой замысел не мог уместиться в рамках сюжета «Слова о полку Игореве».
С наброском Гнедича сопоставима баллада П. А. Катенина «Мстислав Мстиславич». Катенин явно отправлялся от текста «Слова». На это указывают многочисленные намеки на фразеологию памятника:
|
Издали внемлет он ратному шуму:
Стелют, молотят снопы там из глав2. |
|
Или звери
Плотоядны
Кровь полижут
Честных ран?
Труп ли княжий
Богатырский
Стадо галиц
Расклюет3? |
Но любопытнее другое: пожалуй, один лишь Катенин, с его умением идти вне проторенных литературных дорог, уловил в отдаленной мере специфическое сочетание осуждения политического смысла действий героя с любованием его удалью и храбростью. Это делает образ Мстислава Мстиславовича уникальным в русской поэзии начала XIX в. И все-таки, подойдя ближе других современников к духу «Слова», Катенин не присоединился к голосу древнего певца и резко изменил сюжет произведения. Он перенес место и время действия в 1223 год, на Калкское поле. Замена половцев татарами имела глубокий смысл. Она позволила автору, принадлежавшему в это время (1819 г.) к руководству декабристским движением, вложить в уста Мстислава предвещание грядущего рабства Руси и последующего за ним освобождения:
|
Не остановятся отныне
Успехом гордые враги,
Доколь Россию всю пустыне
Не уподобят их шаги. |
Затем следовало предсказание того, что русские
|
... дождутся красных дней. |
Значение этой концовки шире, чем намек на свержение татарского ига. Как и в думе Рылеева «Дмитрий Донской», создается емкий образ полного освобождения России от деспотизма, воспринимаемого как наследие владычества татарских ханов. В этом смысле изображение битвы русских с татарами давало гораздо больше простора для политических аллюзий, чем эпизод похода против половцев, войны с которыми даже в романтическом мышлении декабристов не ассоциировались с современностью.
1 Ф. Я. Прийма. «Слово о полку Игореве» в научной и художественной мысли, стр. 307.
2 П. А. Катенин. Стихотворения. Изд. «Советский писатель», Л., 1954, стр. 120.
3 П. А. Катенин. Стихотворения. Изд. «Советский писатель», Л., 1954, стр. 122.
1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14-15-16-17-18-19-20-21-22-23-24-25-26-27