Две ошибки древнейшего русского хрониста. Продолжение
1-2
В Житии Василия Нового описаны события в Малой Азии, происшедшие после морского поражения русских у Иерона. Понятно, что грекам тогда, вероятно, сравнительно легко было разбивать разрозненные русские отряды, блуждавшие в Малой Азии в поисках пищи. Поэтому нет оснований сомневаться в истинности слов Жития Василия Нового о том, что русские были побеждены и бежали. Но так как автор того рассказа о походах Игоря, который сохранился в Еллинском летописце, словами Жития Василия Нового о событиях в Малой Азии описывал предшествующие им события в Европе (закончившиеся морским сражением у Иерона), то он был вынужден поместить сухопутные стычки, описанные в Житии Василия Нового, до сражения у Иерона. По представлению русских, византийцы могли победить их только благодаря «греческому огню»; в обычном же сражении на суше, где это средство не применялось, русские были непобедимы, и греки лишь в редких случаях еле-еле могли их пересилить: «Эту молонью греки пущали на нас и пожигали, оттого нам и нельзя было одолеть». «Оправдание очень любопытное, — заметил еще И. Е. Забелин, — оно намекает на существовавшее общее и всегдашнее сознание Руси, что идя в поход в какой бы то ни было борьбе, она непременно должна одолеть»1. При таком положении вещей замена слов «побежени быша Русь» на «едва одолеша греце» становится вполне понятной.
До первого морского сражения 941 г. русским, по-видимому, был неизвестен «греческий огонь», вот почему они смело шли на абордаж, как сообщает об этом Лиутпранд2. Автор Жития Василия Нового считал чудом страх русских перед этим огнем во втором сражении. Для русских же, напротив, чудом был сам «греческий огонь», который они впервые увидели в первом морском сражении у Иерона.
Автор того рассказа о походе Игоря, который сохранился в Еллинском летописце, текст Жития Василия Нового отнес к первой половине похода 941 г. Но так как в первом морском сражении русские не знали о существовании «греческого огня», то они не могли и бояться его. Поэтому автор, относя рассказ Жития Василия Нового к первому морскому сражению, вынужден был изменить его текст в том месте, где говорилось, что русские боялись огня, отчего и бросались в воду до сближения с греческими хеландиями. Таким образом, прав автор Жития Василия Нового, сообщающий, что во втором сражении русские, боясь «греческого огня», бросались в воду. Но с другой стороны, прав и автор рассказа, сохранившегося в Еллинском летописце, когда он утверждает, что в первом сражении русские стали бросаться в море только после того, как увидели «греческий огонь». Лиутпранд, описывавший это сражение, также сообщает, что русские только тогда стали бросаться в воду, когда увидели огонь: «Quod dum Rusi conspiciunt, e navibus confestim sese in mare proiciunt, eliguntque potius undis submergi, quam igne cremari»3.
Автор рассказа, сохранившегося в Еллинском летописце, неправ, разумеется, в том отношении, что он приурочил данные, взятые из Жития Василия Нового, не ко второму этапу похода 941 г., как следовало бы, а к первому. Но уж если эти данные были отнесены к первому этапу похода, то изменения, произведенные в самом тексте Жития, а именно: «побежени быша Русь» на «одва одолеша» и «бояшеся» на «видящи», делают честь автору рассказа, сохранившегося в Еллинском летописце (равно как и автору ПВЛ, сохранившему эти искажения несмотря на то, что перед ним, вероятно, был и полный текст Жития), и свидетельствуют о его сознательном отношении к своему источнику. Это лишний раз убеждает в том, что для древнерусского летописца «цитирование византийских хроник не означает подражание им»4, более того, означает критическую переработку этих хроник.
1 И. Забелин. История русской жизни с древнейших времен, т. II. М., 1912, стр. 147.
2 Liudprandi episcopi Cremonensis opera omnia. Hannoverae, 1839, стр. 139.
3 Liudprandi episcopi Cremonensis opera omnia, стр. 140.
4 Д. С. Лихачев. Возникновение русской литературы, М. — Л., 1952, стр. 167.
1-2
Следующая глава