|
Что раны тебе, если, чужд всему,
Ты отчий забыл Чернигов
И сласть прожитых с женой в терему,
Дареных Глебовной мигов!
Уроки прошлого
Всё прахом пошло: в саркофаге — Троян,
В ладье — Ярослав, и во гробе —
Олег-стрелосев, Святославич-смутьян,
Упорный коваль межусобий.
Он стременем звякал, коня оседлав,
В излюбленной Тмуторакани.
Тот звяк еще слышал старик Ярослав;
Его в ежесуточной рани
Владимир Черниговский слушал, бранясь
И уши себе затыкая.
Борис Вячеславич же, вспыльчивый князь,
Был насмерть Олегом покаян.
У Канины зелен Борисов покров.
К Софии ж, как пал на Каяле,
До Киева, парой угорских одров
Отца Святополка качали.
Олег Гориславич, крамолы севец,
Бездолил потомство Даждь-божье,
И тяглый, усобицы княжеской жнец,
Давился лукавством и ложью.
Звал покриком редко плугарь плугаря,
Но вороны граяли часто,
И галочь была, про поклёв говоря,
На трупной дележке горласта. |