|
Один лишь Изяслав, сын Васильков,
позвенел своими острыми
мечами о шеломы литовские,
поверг славу деда своего Всеслава,
а сам под красными щитами на кровавой траве
повержен литовскими мечами,
и, с суженою обручась, молвил:
«Дружину твою, князь, птицы
крыльями приодели, а звери кровь полизали!»
Не было тут ни брата Брячислава,
ни другого — Всеволода,
один изронил он жемчужную
душу из храброго тела чрез златое
ожерелие!
Приуныли голоса, поникло веселие,
трубы трубят городенские.
Ярослав и все внуки Всеславовы!
Долу склоните стяги свои,
вложите в ножны мечи свои
пощербленные —
вы отбились от дедовой славы!
Вы крамолами своими стали
наводить поганых
на землю Русскую,
на удел Всеславов:
из-за раздоров пришло к нам насилие
от земли Половецкой!
На седьмом веке Трояновом
кинул Всеслав жребий о девице, ему любой.
Он, обманом оседлав коней,
скакнул к граду Киеву
и коснулся палицей золотого
престола Киевского;
прянул от полков лютым
зверем в полночь из Белгорода
и окутался синею мглой,
а наутро вонзил секиры:
отворил ворота Новгорода —
расшиб славу Ярославову.
Скакнул волком до Немиги
из Дудуток,
на Немиге снопами головы
стелют, молотят цепами булатными,
кладут жизнь на току, веют душу от тела.
Немиги кровавые берега не добром были засеяны —
засеяны костьми русских сынов!
Всеслав-князь горожанам суд судил,
князьям города рядил,
а сам в ночи волком рыскал,
из Киева волком дорыскивал,
до петухов, в Тмуторокань;
великого Хорса в пути обгонял-перерыскивал.
Ему в Полоцке рано к заутрене
позвонили в колокола у святой Софии,
а он в Киеве звон слышал!
Хотя душа ведуна была в храбром теле,
но часто страдал от напастей.
О нем вещий, мудрый Боян
еще встарь припевку сказал: |