По непробитым путям побежали к великому Дону: Скрып от телег их в ночи словно крик лебедей распущенных. Игорь к Дону войско ведет: уже хищные птицы Князя беду сторожат; волки бури ждут по оврагам; Клект орлов созывает зверей на кровавые кости; Лай лисиц на червленые русских щиты раздается... О земля Русская, ты за холмами уж!.. Долго ночь меркнет, Свет денницы запал, еще мгла поля покрывает; Стих соловей, говор галок проснулся. Русины щитами Степь преградили, ища себе чести, князьям своим — славы. Утром в пяток потоптали они нечестивые рати И, рассыпавшись стрелами по полю, в стан свой помчали Красных дев половецких, и злато, и ткани, и бархат; А епанчами, а шубами, ортмами, всяким нарядом — Стали мосты уж мостить по болотам и топким проходам. Стяг же червленый, с хоруговью белой, червленая чёлка И серебряный дрот — Святославича храброго доля... Дремлет в поле Олега гнездо... далеко залетело! Не на обиду оно рождено было соколу, кречту, Не на обиду тебе, черный вран, половчанин поганый! Гзак серым волком бежит; Кончак правит к великому Дону... Вот, на другой день, денница кровавая свет возвещает; Черные тучи от моря идут, собираясь четыре Солнца собою прикрыть; а в них синие молньи трепещут. Быть великому грому, идти дождю стрелами с Дону! Копьям-то тут поломаться, саблям-то тут пощепаться О половчан, на Каяле-реке, у великого Дону! О земля Русская, ты за холмами!.. Вот Стрибога внуки, Ветры, веют стрелами с моря на Игоря рати! Стонет земля, реки мутно текут, пыль поля покрывает, Стяги лепечут: половцы идут от Дона, от моря И от всех стран... Отступили бесстрашные русские рати. Криком — нечистая сила, щитами червлеными — наши Степь преградили. Ты, Всеволод Яр-Тур, стоишь впереди всех, Прыщешь стрелами, саблей булатной гремишь о шеломы! Где только Тур проскакал, золотым своим шлемом блистая,
Там уж лежат половецкие головы; страшно избиты Шлемы оварские, Яр-Тур, саблей каленой твоею! Что ему раны, друзья, коль и почесть и жизнь позабыл он, И град Чернигов родной, и отцовский престол позлащенный, И своей милой любви — красной Глебовны — нрав и обычай? Были Трояна века, миновали лета Ярослава; Были Олега полки, Святославова сына Олега. Тот мечом распри ковал и стрелы по полю сеял, В стремя златое вступая во граде Тьмуторокани. Звук той же славы великий любил Ярослав; а Владимир, Сидя в Чернигове, слух от нее отклонял повседневно. А Вячеславова храброго юного сына Бориса Слава на суд привела и на злачное ложе повергла Не за свою, за Олегову честь. И с той же Каялы Князь Святополк повелел взять отца среди Угорских коней В Киев, к Софии святой. В этот век Горислава-Олега Сеялось всё и росло средь крамол, и жизнь погибала Даждь-Бога внука, и в распрях князей век людской сокращался. В век тот на Русских полях оратаи редко взывали; Но часто враны кричали, трупы деля меж собою; Галки свой хор подымали, сбираясь лететь на покормку. То было в те битвы, в тех ратях; битвы ж такой и не слышно. |