Искусство Киевской Руси на рубеже XII—XIII вв. Страница 3
1-2-3-4-5
Черты нового архитектурного стиля рубежа XII—XIII вв. присущи в той или иной мере всему русскому зодчеству этой эпохи. Однако наиболее ярко этот стиль проявляется в областях, которые в политическом и культурном отношениях тяготели к Киеву. Таковым, в частности, было Смоленское княжество1. К архитектуре Приднепровской Руси примыкало также зодчество Рязани и Волыни. В Новгороде памятником архитектуры отмеченного направления явилась построенная в 1207 г. Пятницкая церковь (Раппопорт, № 103). Иными путями шло развитие владимиро-суздальского и галицкого зодчества2. Характерно, что новый архитектурный стиль возникает в конце XII в. не только на Руси, но и в передовых странах Западной Европы, где в указанное время зарождается и затем развивается готическая архитектура. В Сербии в конце XII в. начинается расцвет Рашской архитектурной школы, с ее ступенчатыми композициями. Вторая половина XII и первая треть XIII в. явились временем наиболее широкого усвоения древнерусскими зодчими романских мотивов3. Правда, последние преимущественно ограничиваются свойствами архитектурной пластики, не вносящими изменений в общий архитектурный облик4.
С усилением западного влияния принято связывать появление в древнерусском зодчестве типа церкви-ротонды. Такие постройки наиболее известны в Галиче и во Владимире-Волынском. Но, как выясняется, они существовали также в Смоленске и в Киеве (Раппопорт, № 142, 6). Их особенностью является то, что они — без выступающей алтарной апсиды. Смоленская ротонда, известная как «Немецкая божница», возведенная в 1170—1180-е гг., имела внутри довольно тесно поставленные четыре массивных прямоугольных столба5. Ротонда в Киеве, назначение которой определено П. П. Толочко как светское, а нами — как латинская церковь Девы Марии, имела в центре круглый массивный столб с квадратной базой7. Несмотря на то что стены сооружения сохранились на незначительную высоту, они все же позволяют судить об архитектурном облике сооружения, украшенного, судя по находкам фрагментов, фресковой росписью и, как мы предполагаем, белокаменной резьбой8. Фрагментарно сохранился рельеф с изображением Богоматери с младенцем романизированного стиля, который, впрочем, присущ и произведениям константинопольской пластики, выполненным около 1200 г. Исходя из типологии ротонды и ее строительной техники, можно предположить, что возведение постройки осуществлено под руководством иноземного (возможно, венгерского) зодчего местной киевской строительной артелью в последней трети XII в. Вскоре после землетрясения 1230 г. проведена реставрация с участием польских мастеров. Так, иногда даже в одном сооружении тесно сплетались различные локальные традиции.
Куски штукатурки с фресковой росписью, собранные при раскопках многих храмов, говорят о широком распространении монументальной живописи в Киевской Руси на рубеже XII—XIII вв. Это существенно отметить ввиду очень высокой стоимости выполнения стенописей. Однако незначительные по размерам фрагменты не позволяют судить о стиле. В Киеве единственным в значительной мере сохранившимся циклом фресок зрелого XII в. является украшающий Кирилловскую церковь9. Колорит росписей звучный, при довольно скупой палитре; трактовка формы носит преимущественно графический характер, с использованием линейных световых акцентов. Наиболее интересна своей оригинальной иконографией стенопись диаконника, в котором в древности помещался придел св. Кирилла Александрийского10. Стены апсиды покрывают композиции, иллюстрирующие жития св. Афанасия и Кирилла. Кирилловские фрески, как уже было отмечено в литературе, схожи с южнославянскими росписями. Находят они параллели и в декоре греческих храмов11. По-видимому, к тому же стилистическому направлению принадлежали также мастера, работавшие на рубеже XII—XIII вв. в Смоленске. Результаты их творчества сделались известными лишь недавно12. Лучше всего сохранилась роспись большого монастырского собора на Протоке, на восточной окраине города. Святые представлены на синих фонах. Фигуры плотно заполняют пространство, лица моделированы охрой по оливковой основе. Очень нарядны завесы под сюжетными изображениями. Орнаментальные композиции нередко воспроизводят узоры мусульманских и дорогих византийских тканей с их сложным и насыщенным рисунком. Князь Рюрик Ростиславич, судя по всему, очень стремился добиться хотя бы некоторого, самого общего сходства росписей возведенных на его средства храмов с киевскими мозаиками XI в. Об этом говорят фрагменты золотофонных фресок церкви св. Василия в Овруче, и особенно — алтарной апсиды белгородской церкви Апостолов, с тонкими листками сусального золота, наклеенными на штукатурку по желтой охре сгущенной олифой13. В целом развитие монументальной живописи Киевской Руси в конце XII в. идет в том же направлении, что и во Владимире, но заметно отличается от того, что можно в указанное время наблюдать в Новгороде27.
К сожалению, не сохранилось ни одного произведения иконописи конца XII — начала XIII в., киевское происхождение которого можно было бы обосновать, не прибегая к предположениям и натяжкам. Не известны нам и иллюминованные рукописи этого периода, локализуемые Киевом; и только три миниатюры, оказавшиеся вшитыми в Федоровское евангелие, связаны Н. Н. Ворониным со Смоленском14. Фигуры сидящих евангелистов стройны и не лишены изящества, их одежды моделированы черным контуром и сочными пробелами, лица — с подрумянкой и легкими высветлениями. Стилистическая характеристика упомянутых миниатюр совершенно иная, чем украшающих Хутынский служебник, выполненный между 1220—1225 гг. в Перемышле для архиепископа Антония Новгородского. К указанному времени, очевидно, во многих русских городах (особенно в центрах княжеств и епископий) успели выработаться местные каллиграфические традиции, распознание которых в будущем существенно облегчит разгруппировку материала, пока остающегося в своей массе за пределами истории книжного искусства.
1 Подробнее см.: Воронин Н. Н., Раппопорт П. А. Зодчество Смоленска XII—XIII вв. Л., 1979.
2 Ср.: Воронин Н. Н. Зодчество Северо-Восточной Руси XII—XV веков. М., 1961—1962, т. 1—2; Раппопорт П. А. К вопросу о сложении галицкой архитектурной школы. — В кн.: Славяне и Русь. М., 1968, с. 459—462.
3 Лазарев В. Н. Искусство средневековой Руси и Запад (XI—XV вв.). М., 1970 (XIII Международный конгресс исторических наук), с. 11—12.
4 См.: Раппопорт П. А. Русская архитектура на рубеже XII и XIII веков. — В кн.: Древнерусское искусство: Проблемы и атрибуции. М., 1977, с. 12—29.
5 Подробнее см.: Раппопорт П. А. «Латинская церковь» в древнем Смоленске. — В кн.: Новое в археологии. М., 1972, с. 283—289.
6 Боровский Я. Е., Толочко П. П. Київська ротонда. — В кн.: Археологія Киева: Дослідження і матеріали. Київ, 1979, с. 90—103.
7 Пуцко В. Г. Каменный рельеф из киевских находок. — Советская археология, 1981, № 2, с. 223—231.
8 Дорофиенко И. П., Редько П. Я. Раскрытие фресок XII в. в Кирилловской церкви Киева. — В кн.: Древнерусское искусство: Монументальная живопись XI—XVII вв. М., 1980, с. 45—51; Блиндерова Н. В. Житие Кирилла и Афанасия Александрийских в росписях Кирилловской церкви Киева. — Там же, с. 52—60.
9 Пуцко В. Приделы Кирилловской церкви в Киеве. — В кн.: Зборник IX—Х Народног Музеја. Београд, 1979, с. 243—255.
10 См.: Skawran K. M. The Development of Middle Byzantine Fresco Painting in Greece. Pretoria, 1982.
11 Воронин Н. Н. Смоленская живопись 12—13 веков. М., 1977.
12 Полонская Н. Д. Археологические раскопки В. В. Хвойко 1909—1910 годов в местечке Белгородке. — Труды Московского предварительного комитета XV Археологического съезда, М., 1911, т. 1, с. 57—59.
13 Ср.: Пуцко В. Новгородские фрески XII—XIII веков. — В кн.: Wandmalerei des Hochfeudalismus im europ?isch-byzantinischen Spannungsfeld (12. und 13. Jahrhundert). Halle (Saale), 1983, с. 200—206.
14 Воронин Н. Н. Смоленская живопись 12—13 веков, с. 150—153, рис. 76—79.
1-2-3-4-5