Образ древнерусского Бояна в интерпретации польских поэтов-романтиков. Страница 5
1-2-3-4-5
Богдан Залеский, больше всего интересовавшийся образом Бояна, посвятил ему специальное стихотворение «Bojanicz» («Боянич»), где уподобил себя, как и в поэме «Степной дух», правнуку Бояна и назвал себя после вещего Бояна — Бояничем. В этом же стихотворении он поставил в один ряд русского летописца монаха Нестора и славянского певца Бояна. В свою очередь Юлиуш Словацкий, критикуя католическое мировоззрение Богдана Залеского, внес совершенно новую сатирическую интонацию в понимание образа Бояна.
|
Wiec dziekowalem Bogu, ze z pod prasy
Nie wyszlo jeszcze szesc psalmow Bojana,
Bobym te wszystkie katolickie kwasy
Mial na lbie, wszystkie szesc...
(«Bieniowski», I, 641—644).
Итак я поблагодарил бога, что из-под типографского станка
Не вышло еще шесть псалмов Бояна,
Потому что я все эти католические гримасы
Чувствовал бы на своей голове, все шесть...
|
Образ Бояна перефразирован иронической интонацией. Под словом Боян следует понимать поэта Богдана Залеского.
И, наконец, мы имеем факты, когда образ Бояна выступает в качестве эпитета, в форме прилагательного, определения, что являлось своего рода лексическим новообразованием для той эпохи. У Богдана Залеского, например, мы встречаем «duma Bojanowa», т. е. «Боянова песнь» («Step», «Sen-Drzewo-Wieszcze» и др.); или «gesl Bojanowa», т. е. «Бояновы гусли» («Latawie»), и т. п. И даже такие образования, как «pobojanska gesl», т. е. «послебояновские гусли» (B. Zaleski. «Duma»), или «Gesl przedbojanska», т. е. «добояновские гусли» («L. Siemienski», «Epilog do naszych wierszow»).
Приведенные выше факты свидетельствуют о том, насколько глубоко проникала образная и стилистическая система «Слова о полку Игореве» в поэтическую ткань польских романтических писателей. Как мы видели, интерпретация образа разнообразна. Образ Бояна для польских поэтов был чрезвычайно близким, своим, родным. Он являлся по своему идейному замыслу как бы носителем идеи объединения всех славян в одну семью. Образ Бояна, несмотря на свою шестисотлетнюю давность, ощущался польскими поэтами как живой прообраз творческого начала в искусстве, как воплощение героической песни у славянских народов. А эта тесная связь «Слова о полку Игореве» с польской поэзией не только у романтиков, но и у более поздних и даже современных предстарителей польской литературы говорит о нерушимой, издавна скрепленной дружбе между русским и польским народами.
1-2-3-4-5
Следующая глава