Слово о полку Игореве. Историко-литературный очерк. Страница 11
1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14-15-16-17
Перед нами образ князя, воплощающего собой идею сильной княжеской власти. Эта идея сильной княжеской власти, с помощью которой должно осуществиться единство Русской земли, только еще рождалась в XII в. Впоследствии этот же самый образ „грозного“ великого князя создаст „Слово о погибели Русской земли“. Он отразится в Житии Александра Невского, в „Молении“ Даниила Заточника и в других произведениях XIII в. Не будет только стоять за этим образом „грозного“ великого князя — Киева как центра Руси. Перемещение центра Руси на северо-восток и падение значения Киевского стола станет слишком явным.
Однако автор "Слова" сумел заметить идею сильной княжеской власти в ее жизненном осуществлении — на том самом северо-востоке Руси, чьих притязаний стать новым центром Русской земли он еще не хотел признавать.
Сильная княжеская власть едва только начинала возникать, ей еще предстояло развиться в будущем, однако автор "Слова" уже установил ее типичность, ее характерность, уловил в ней зерна будущего.
Конечно, идея сильной княжеской власти не слилась у автора "Слова" с идеей единовластия. Для этого еще не было реальной исторической почвы. Автор "Слова" видит своего сильного и могущественного русского великого князя действующим совместно со всеми остальными князьями, но в подчеркивании подчиняющих линий феодальной власти нельзя не видеть некоторых намеков на идею единовластия киевского князя.
Таким образом единство Руси мыслится автором "Слова" не в виде прекраснодушного идеала союзных отношений всех русских князей на основе их доброй воли и не в виде летописной идеи необходимости соблюдения добрых родственных отношений (все князья — „братья“, „единого деда внуки“), и не в виде будущих идей единовластия, а в виде союза русских князей, на основе строгого выполнения феодальных обязательств по отношению к сильному и „грозному“ киевскому князю.
Обращаясь с призывом к русским князьям встать на защиту Русской земли, автор "Слова" исходит из их реальных возможностей, оценивает те их качества, которые позволяют им быть действительно полезными в обороне Руси. И в данном случае автор "Слова" выступает как реальный политик. По существу в „Слове“ дан целый очерк современного автору политического состояния Руси.
Достиг ли призыв автора "Слова" тех, кому он предназначался? Можно предполагать, что в известной мере — да. Игорь Святославич отказывается от своих одиночных действий против половцев.
В 1191 г. он организует целую коалицию против половцев. В походе, кроме Игоря Святославича, участвовали: Всеволод Святославич, Всеволод, Мстислав и Владимир Святославичи, сыновья Святослава Всеволодовича Киевского, Ростислав Ярославич, сын Ярослава Всеволодовича, и сын Олега Святославича — Давыд. Поход этот был неудачен, но самая организация его в таких масштабах не случайна.
Однако подлинный смысл призыва автора "Слова", может быть, заключался не в попытке организовать тот или иной поход, а в более широкой и смелой задаче — объединить общественное мнение против феодальных раздоров князей, заклеймить в общественном мнении вредные феодальные представления, мобилизовать общественное мнение против поисков князьями личной „славы“, личной „чести“ и мщения ими личных „обид“. „Слово о полку Игореве“ обращало свой призыв не только к русским князьям, но и к общественному мнению всего русского народа. Вот почему это общественное мнение занимает такое огромное место в „Слове“.
Дружинные представления о „чести“ и „славе“ отчетливо дают себя чувствовать в „Слове о полку Игореве“. „Слово“ буквально напоено этими понятиями. Все русские князья, русские воины, города и княжества выступают в „Слове“ в ореоле „славы“ или „хулы“.
Вот почему иногда автор "Слова" лишь напоминает ту или иную характеристику в форме вопроса, как всем известную: „Не ваю ли вои злачеными шеломы по крови плаваша? Не ваю ли храбрая дружина рыкаютъ акы тури ранены саблями калеными на поле незнаеме?“ — говорит автор "Слова" о дружине Рюрика и Давыда Ростиславичей. Мы бы сказали теперь, что это вопрос „риторический“: он лишь напоминает о той славе, которой пользовалась дружина Рюрика и Давыда. В аспекте народной молвы оценивается и поражение Игоря: „уже снесеся хула на хвалу...“.
Давая характеристики русским князьям, автор "Слова" вспоминает прежде всего об их славе. Перед нами в „Слове“ как бы проходит общественная молва о каждом из русских князей и об их дружинах.
В своих отзывах о русских князьях автор "Слова" как бы пересказывает молву о них: „Великый княже Всеволоде! ...Ты бо можеши Волгу веслы раскропити, а Донъ шеломы выльяти!“; „Галичкы Осмомысле Ярославе!... Грозы твоя по землямъ текутъ, отворяеши Киеву врата, стреляеши съ отня злата стола салътани за землями“; „Ярославли и вси внуце Всеславли! Уже понизите стязи свои, вонзите свои мечи вережени. Уже бо выскочисте изъ дедней славе“, и т. д.
В этих характеристиках русских князей отчетливо чувствуется и общерусская народная „слава“ (ср. „грозы твоя по землямъ текутъ“ или „уже бо выскочисте изъ дедней славе“).
Такой же „славой“ обладают и отдельные города (Новгород славен „славою Ярослава“) и земли (им передают свою славу местные дружины; например, Курскому княжеству — „куряне“ — „сведоми къмети“; Черниговскому — „черниговьские бы?ли, съ могуты, и съ татраны, и съ шельбиры, и съ топчакы, и съ ревугы, и съ ольберы“, побеждающие кликом без щитов с одними „засапожниками“ своих врагов, „звонячи въ прадеднюю славу“, и т. д.).
Автор "Слова" нередко оценивает события с точки зрения той „славы“, которая распространяется по Руси об этих событиях. Подобно тому, как летописец, на основании той же народной молвы, оценивает исторические события с точки зрения их „небывалости“ (ср. в Ипатьевской летописи под 1094 г.: „не бе сего слышано во днех первых в земле руской“; ср. в Лаврентьевской летописи под 1203 г.: „взят бысть Кыев Рюриком и Олговичи и всею Половецьскою землею и створися велико зло в Русстей земли, якого же зла не было от крещенья над Кыевом. Напасти были и взятья не якоже ныне зло се сстася“), — автор "Слова" пишет о поражении Игоря: „То было въ рати и въ ты плъкы, а сицей рати не слышано!“.
1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14-15-16-17