|
И вот он, Всеволод, тур боевой:
«Одна мне, — сказал, — отрада,
Свет, брат мой, в тебе! мы, Игорь, с тобой
Два Святославовых чада.
Коней своих быстрых, брат, снаряди.
Мои-то кони готовы:
Оседланы в Курске, ждут впереди,
Всадник на каждом бедовый.
Курян нам рожали под пенье труб,
Их в люльках шлемами крыли,
Не груди — мечи касались их губ,
Дом — степь им да яр чернобылий.
Звенит тетива и открыт колчан,
У каждого сабля — что надо,
Для князя он ищет славы чужан,
Честь ему, волку, привада».
Наперекор судьбе
Вот князь на червонное стремя налег:
Ни зги на пути их чистом.
Померкшее солнце и гром — поперек,
Дичь откликается свистом.
Див море и Волгу смущает, трубя
Над глушью лесного ухаба,
Корсунь, и Сурож, и Сулу, и тебя,
Притмутораканская баба!
А половцы к Дону, славной реке,
Рванулись по пням и лозам.
Не лебедю лебедь трубит о стрелке —
Скрипят они в полночь обозом.
Князь к Дону свой конный ведет порожняк.
К знаменьям глух горемыкарь:
Не внемлет ни птице, ушедшей в дубняк,
Ни волку овражному Игорь.
Дичь клектом орлы приглашают на смрад. |