Русичи и русовичи. Страница 5
1-2-3-4-5-6-7-8
Так, под 1146 г. сын Войтеха назван «Войтишичь», но в 1221 г. он уже «Войтиховичь»1. Сын польского князя Лестка назван в 1209 г. «Лестьчь» (вернее — «Лестьчичь»), но под 1249 г. он уже «Лестковичь». Любопытно, что под 1230 г. действуют бояре «Молибоговичи», но немного позже, в 1240 г., появляется еще архаическая форма «Ивор Молибожичь»2. Отчество «Володимеричь» начинает постепенно заменяться новым «Владимировичь», как и «Всеволодичь» заменяется «Всеволодовичем». Однако древние формы, особенно отчества на -славичь, держатся еще очень долго в летописях, даже XVI в., например, в Тверской летописи.
В «Задонщине» почти все отчества уже нового типа: «Володимеровичь», «Олгердовичь», Всеславьевичь». Только в списке К-Б раз упоминается «Ярославичь», а в списках У и И-1 — «Святославич». Ясно, что предполагаемый фальсификатор никак не мог создать из последней формы своих «Святъславличей».
В северных былинах в записях XIX в. преобладают новые формы: «Святославович» (даже «Святославгович» у Рябинина), «Всеславьевич», «Будимирович», «Казимерович», «Долгомерович»: только один сказитель говорит «Волга Сеславьич»3.
Между тем В. Н. Татищев в своей «Истории» неуклонно пользуется старыми формами: «Ярославль» (сын), «Святополчь», «Всеволожь» и отчествами «Ярославичь», «Всеславичь», «Ярополчичь», «Святополчичь», «Всеволодичь» (с одним исключением: «Владимировичь»).
Напротив, Н. М. Карамзин уже пишет: «Владимирович», «Рогволодович», «Святополкович», «Всеволодич», но еще сохраняет старые формы «Ярославич», «Святославич», «Мстиславич», вместо которых в наше время преобладают формы с суффиксом -ович.
То же постепенное появление суффикса -ов можно прекрасно наблюдать в сербохорватских средневековых памятниках. Еще в XII в. засвидетельствованы имена двенадцати хорватских «племен» (крупных родов), заключивших в 1102 г. договор с угорским королем Коломаном. Из них десять имеют суффикс -ичь: Качичи, Шубичи, Чудомеричи, Свачичи (или Сначичи), Муричи, Гусичи (или Гушичи), Полечичи, Лачничичи, Ямометичи, Тугомеричи4. Мы видим, что ни одно из этих имен не имеет суффикса -ов; если даже некоторые из них образованы от личных имен с окончанием -а (Шуба/Шубичи, Лачница/Лачничичи), то большая часть явно происходит от имен с основой на согласную: Чудомер, Тугомер, Ямомет, Гус (Гусь), Могор5.
Еще больше таких отчеств в договорах XIII и XIV вв. Например, в Дубровнике в 1237 г. мы найдем: Радованичь, Градоличь, Храненичь, но уже и Прекоровичь. В договоре Дубровника 1253 г. с болгарским царем находим: Негомиричь, Печенежичь, Доброславичь, Гоиславичь, Болеславичь, а наряду с ними и формы с суффиксом -ов/-ев, особенно от иностранных имен: Петровичь, Мангеровичь, Русиновичь, Силвестровичь6.
Древние формы держатся еще долго в XIV и XV вв., особенно в именах с основами -слав, -мер (-мир) и -гост, как и в русском языке. Например: в частном акте 1323 г.: Болеславичь, Радогостичь, Хрватиничь, Угриничь, и позднее: Красимиричь, Радомиричь (1396 г.) и еще в 1475 г. Озрисаличь, т. е. Озриславличь.
Но наряду с этими формами появляются и наращения: Бориславовичь (1355 г.), Тихорадовичь (1355 г.), Златоносовичь (1420 г.), Драгодановичь (1454 г.) и т. п.
В настоящее время в сербохорватском языке преобладают фамильные прозвища на -овичь/-евичь, например: Борисавлевичь, Казимировичь, Ненадовичь, Ивановичь, но можно встретить и архаические образования: Ненадичь, Иваничь.
Эта параллель прекрасно объясняет появление формы «Русовичь» после древней «Русичь».
Мы приходим к выводу, что форма «русичи» вовсе не является «беспримерной аномалией» и вовсе не противоречит правилам развития русского языка. Напротив, она является закономерным патронимным образованием древнейшего типа, основанным на легенде о происхождении русских славян от эпонима «буего Руса», известного нам по двум свидетельствам начала X в.7 Она связывается с рядом имен множественного числа: тоймичи, мордвичи, югричи, литовчичи (при собирательных Тойма, Мордва, Югра, Литва), но еще больше с краткими отчествами древнего образования в русском и сербохорватском языках, которые могут служить и родовыми и племенными прозвищами. Все эти отчества, в течение веков, уже с XIII в., начинают получать в обоих языках наращение -ов: этому правилу подчинилось и имя «русичи», и в украинской песне XVII в. оно появилось в форме «русовичи»8.
Можно возразить: почему же, если форма «русичи» закономерна, она не встречается в других памятниках, а остается гапаксом «Слова»? На это следует ответить, что сродные формы множественного числа «тоймичи», «мордвичи», «югричи», «литовчичи» тоже уникальны. Для обозначения этих племен или народов русский язык пользовался прежде всего указанными собирательными, типа «Русь», а форма на -ичи была более изысканной и редкой, так же как сербские «Грчичи» и «Влашичи».
IV
Следует еще остановиться на статье Витольда Ташицкого «Необычные патронимические формы в Слове Игоря», помещенной в последней книжке журнала А. Мазона9. Она весьма кратка и неубедительна. Автор говорит: «Одним из лингвистических курьезов, наиболее удивляющих нас в „Слове“ о князе Игоре, является курьез патронимических форм, постоянно употребляемых, типа Мстиславличь, Святославличь, Вячеславличь, где перед суффиксом -ичь появляется элемент -л-, кажущийся на первый взгляд загадочного происхождения». Он перечисляет эти формы: Мстиславличи10, Святъславличь (9 раз), Вячеславличь и Гориславличь, и продолжает: «Необычный характер этих форм ясен из сопоставления их с формами в „Повести временных лет“... в древнейшей ее редакции, Лаврентьевской (1377 г.)». В ней автор находит только формы на -славичь; исключением являются два отчества: Давид Святославличь и Олег Святославличь под 1115 г. в тексте, заимствованном из Ипатьевской.
1 Отметим судьбу древнего имени Глеб. Древнейшая форма притяжательного «Глебль» (город, упомянутый под 1147 и 1159 гг. в Ипат. лет.); однако отчество будет «Глебовичь», а не «Глебличь» (начиная с 1158 г.), при дательном падеже «Глебови», и в 1158 г. сказано уже «княгиня Глебовая», а не «Глебля» (Ипат. лет.). А в 1185 г. наш князь Игорь называет «город Глебов» (там же).
2 Ипатьевская летопись дает еще в XIII в. отчества: «Домамеричь» (1224 г.), «Домажиричь» (1240 г.), «Всеволодичь» (1261 г.); в такой же форме встречаются и польские и литовские имена: «Станиславичь» (1209 г.), «Казимеричи» (1280 и 1286 гг.), «Мондуничь» (1227 г.).
3 См.: Песни, собранные П. Н. Рыбниковым, т. I. Изд. 2-е, М., 1909, стр. 319; см. указатель в III томе (М., 1910).
4 См.: V. Klaiс. Hrvatska plemena od XII do XVI stoljeсa. Rad Jugoslavenske Akademije, 130, Zagreb, 1897, стр. 1—85; F. SiSiс. Priruсnik izvora hrvatske historije. Dio I. U Zagrebu, 1914, стр. 459—562.
5 Муричи — вероятно, стяженная форма имени Mohoriсi; позднее это племя называется «могоровичи».
6 Примеры взяты из сборника А. В. Соловьева «Одабрани споменици српског права од XII до краја XV века» (Београд, 1926).
7 Отметим еще, что арабы и другие кочевые народы считались потомками Измаила, сына патриарха Авраама от Агари, поэтому и половцы называются «агарянами, измаильтянами, сынами Измаиловыми». Но в Новг. I лет., в сказании о Куликовской битве, Мамай восклицает: «Братья Измаиловичи, побежим неготовыми дорогами» (явное влияние «Слова о полку Игореве»). Эпический порыв создает аффективную форму для понятия родства (отмечено уже Р. Якобсоном в кн.: La Geste du Prince Igor’, стр. 314).
8 Повторяем, песенный стиль создает самые разнообразные имена для сыновей народа, особенно родного. Так, в песне о татарском полоне, записанной П. В. Киреевским (Песни, собранные П. В. Киреевским, вып. 7. М., 1868, стр. 198), полонянка поет сыну:
|
Ты по батюшке татарчоночек
,
А по матушке русёночек. |
Это прекрасное ласковое название «русёночек» образовано по аналогии со словом «ребёночек» и противоречит правилам филологов (должна быть форма «русята», как «татарчата»). Это тоже песенный «гапакс».
9 Witold Taszycki. Les formes patronymiques insolites dans le Slovo d’Igor. — ReS, XXXVI, 1959, стр. 23—28 (книжка вышла в свет в феврале 1960 г.).
10 Автору кажется, что форма «Мстиславличи», которую он нашел в Екатерининской копии, вернее, чем «Мстиславичи» печатного издания 1800 г. Вернее можно предполагать обратное: простой писарь, которому была поручена Екатерининская копия, скорее мог ошибиться, чем издатели 1800 г., внимательно державшие по три корректуры каждой страницы (А. Ф. Малиновский, Н. Н. Бантыш-Каменский и А. И. Мусин-Пушкин).
1-2-3-4-5-6-7-8