|
Или воспеть было, вещий Боян, внук Велесов:
«Кони ржут за Сулою,
звенит слава в Киеве,
трубы трубят в Новегороде,
стоят стяги в Путивле...»
Игорь ждет мила брата Всеволода.
И сказал ему буй-тур Всеволод:
«Один брат, один свет светлый ты, Игорь!
Оба мы — Святославичи.
Седлай, брат, своих борзых коней,
а мои-то готовы, оседланы у Курска заранее.
А мои ведь куряне — славные воины:
под трубами повиты,
под шеломами взлелеяны,
с конца копья вскормлены;
пути им ведомы,
овраги знаемы,
луки у них натянуты,
колчаны отворены,
сабли изострены;
сами скачут, словно серые волки в поле,
ищучи себе чести, а князю славы».
Тогда вступил Игорь-князь в златое стремя
и поехал по чистому полю.
Солнце ему тьмою путь заступало;
ночь, стонущи, ему грозою птиц пробудила;
свист звериный встал вблизи;
Див кличет с вершины дерева,
велит послушать земле незнаемой,
Волге, и Поморию, и Посулию,
и Сурожу, и Корсуню,
и тебе, Тмутороканский истукан!
А половцы нетоптаными дорогами
побежали к Дону великому;
кричат телеги в полуночи,
как лебеди распуганные.
Игорь к Дону войско ведет.
Уже весть о беде несет ему птица дубравная;
волки грозу манят по оврагам;
орлы клектом на кости зверя зовут;
лисицы брешут на червленые щиты.
О Русская земля! Уже за холмом (осталась) ты!
Долго ночь длится;
заря свет заронила;
мгла поля покрыла;
щекот соловья уснул,
говор галок пробудился.
Русичи великие поля червлеными щитами перегородили,
ищучи себе чести, а князю славы.
С рассвета в пятницу потоптали они поганые полки половецкие
и, разлетевшись стрелами по полю,
помчали красных девок половецких,
а с ними золото, и шелка, и дорогие аксамиты.
Покровами, и епанчами, и кожухами начали мосты мостить
по болотам и топким местам,
и всякими узорочьями половецкими.
Червлен стяг, бела хоруговь,
червлена чёлка, серебряно древко —
храброму Святославичу! |