Основные вопросы поэтики «Слова о полку Игореве». Страница 13
1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14-15-16
У автора «Слова» картины природы — это обстановка, в которой развертываются трагические события похода Игоря; у Даниила описания природы — фон, на котором шаг за шагом напоминается евангельская легенда о жизни Христа. Сходство обоих авторов в том, что они умели видеть природу и подмечать в ней главное. Акад. А. С. Орлов извлек из текста «Слова» конкретные черты степи («поля чистого», «земли Половецкой»), в которую углубились русские войска: яруги, холмы («шеломени»), реки, болота и т. д., на которых росли степные травы, паслись стада1. Так и из «Хоженья» Даниила можно узнать все основные признаки палестинского пейзажа, познакомиться с растительностью и животным миром этого края. Но разница между двумя писателями заключается в том, что первый — поэт и природа для него источник вдохновения и материал для создания поэтических образов, тогда как задача игумена Даниила — дать читателям такое конкретное представление о Палестине, которое заменило бы для них самое путешествие туда. Напомним, что и в «Истории Иудейской войны» Иосифа Флавия иногда в рассказ о событиях вплетается описание обстановки, в какой происходит действие, однако в поэтическую стилистику элементы этих описаний не превращаются.
Богатство и красоту Русской земли «светло светлой и украсно украшенной» показал с помощью пейзажа автор «Слова о погибели Русской земли», только эпитетами обнаруживший свое эмоциональное отношение к русской природе и назвавший все перечисленные им признаки ее «красотами»: «горами крутыми, холми высокыми, дубравами частыми, польми дивными»2.
Таким образом, наличие в «Слове» и символически-метафорического и конкретного пейзажа находит себе соответствие в памятниках русской литературы XII в. и продолжение в произведении первой половины XIII в. В своем чутком отношении к природе и в способности выразить вызываемые ею настроения ближе всех автор «Слова» к Кириллу Туровскому.
И вне прямого метафорического способа раскрытия темы Кирилл Туровский в торжественном ораторстве иногда как бы перекликается с автором «Слова», оттеняя настроения, вызываемые воспоминаниями о евангельских событиях, посредством сопоставления их с переживаниями человека в семейной жизни. Автор «Слова» подчеркнул мужество Всеволода Святославича, введя в его героическую характеристику интимно личный мотив: молодой князь сражается, «забыв» не только «чти и живота», но и «своя милыя хоти, красныя Глeбовны, свычая и обычая». После поражения Игоря тоскует вся Русская земля, тужит Киев, стонет «напастьми» Чернигов, и «жены русския» в трогательном плаче изливают скорбь по убитым мужьям. Призывы к князьям выступить «за землю Русскую» переходят в мольбы Ярославны, обращенные к стихиям природы, вернуть ее «ладу» из плена. Кирилл Туровский «слово на светоносный день воскресения Христова» начинает своеобразным вступлением — сценкой из семейной жизни, чтобы подготовить читателя к рассказу о том, как «скорбь», навеянная воспоминаниями о распятии и смерти Христа, сменяется радостью, вызванной вестью о его воскресении: «Отшедшю бо мужеви в путь далече, жена, скорбьна бывши, детем претить; пришедшю же мужю внезапу, жена веселье неисповедимо приемлет, и дети радостию ликоствують, паче естества обогащаеми»3. Автор не пытается здесь раскрывать переносный смысл каждого слова, как он делал это в «Слове по пасце». Он уподобляет лишь настроения, и для большей убедительности такого смелого сопоставления изображает семейную радость преувеличенно: «веселье» жены «неисповедимо», а дети радуются «паче естества обогащаеми».
«Слово» также прибегает к гиперболе, которую Георгий Херобоск называет «лихоречье» или «лихновьное», поясняя: «есть речь — лишиши истины въздраштения ради, яко же се кто скоро риштуштааго рече, яко риштеть акы ветр» (Изборник Святослава 1073 г., лл. 239 об.—240). В призывах к князьям выступить «за землю Рускую, за раны Игоревы» автор гиперболически изображает могущество, воинскую силу выдающихся князей своего времени. Всеволод Юрьевич Суздальский, по словам автора, может «Волгу веслы раскропити, а Донъ шеломы выльяти». Гиперболический образ победы, одержанной Всеволодом незадолго до похода Игоря, вызывает с такой же силой выраженный образ победы над половцами «за обиду сего времени». Портрет Ярослава Осмомысла нарисован теми же ярко преувеличенными красками: он «подперъ горы Угорскыи своими желeзными плъки», «меча бремены чрезъ облаки». Сказочно-эпическое преувеличение формирует рассказ о Всеславе Полоцком, который за одну ночь из Киева «дорискаше» до Тьмутороканя, в Киеве слышал звон полоцких колоколов — и все-таки не миновал «суда божия». Так, в этом эпизоде гипербола помогает доказать, что даже и «вeща душа въ дръзe тeлe», наделенном необыкновенными способностями, не спасает от расплаты: Всеслав «часто бeды страдаше». Но в рассказе о главных событиях — о сборе в поход, о двух сражениях — автор избегает какого бы то ни было преувеличения. Может быть, только количество захваченных в первом набеге сокровищ несколько преувеличено; вряд ли в действительности воины так пренебрежительно отнеслись к ним, что «начашя мосты мостити по болотомъ и грязивымъ мeстомъ» драгоценными тканями и «всякыми узорочьи».
Преувеличение характерно для многих речей в повествовании Иосифа Флавия. Иосиф, плененный римлянами, обращается к Веспасиану с просьбой не отправлять его к Нерону: «Ты бо еси владыка не токмо и зде, но всеи земли, и морю, и всему роду человечьскому»4.57 Веспасиан, вдохновляя своих воинов, внушает им: «Наших бо рук ничто же не утече от всея вселеныя»5 и т. п. Гиперболически представлена особая сила воды в Ерихонском колодце: «Аще и капля (этой воды) уканеть на месте, но ползуеть паче одождимаго беспрестани»6. Плодородие местности вокруг Ерихона описано подробно, и автор заключает его: «Аще же кто наречет место то божественыи раи, и то не въгрешить в место правды»7. Во время осады Иерусалима в «олтаре» «кровь стояше ... акы озеро»8 и т. д.
1 См.: А. С. Орлов. Слово о полку Игореве. 2-е дополн. изд., М. — Л., 1946, стр. 13—14.
2 См.: Ю. К. Бегунов. Памятник русской литературы XIII века «Слово о погибели Русской земли», стр. 154.
3 Еремин, т. XIII, стр. 412.
4 Флавий, стр. 310.
5 Флавий, стр. 314.
6 Флавий, стр. 346.
7 Флавий.
8 Флавий, стр. 359.
1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14-15-16