«Слово о полку Игореве» и «Задонщина» по некоторым данным морфологии
1-2-3-4-5-6-7-8
В аргументации новейших скептиков, сомневающихся в подлинности «Слова о полку Игореве», особое место занимает попытка представить «Задонщину» главным образцом, следуя которому неизвестный фальсификатор конца XVIII в. создал якобы «Слово».
Одним из опровержений мнения скептиков могут служить данные, полученные от сравнительного анализа языка «Слова» и списков «Задонщины».
В настоящей статье мы попытаемся доказать первичность текста «Слова о полку Игореве» по отношению к «Задонщине» с помощью сравнения морфологических категорий обоих произведений. Ввиду того, что в одной небольшой статье рассмотреть всю морфологическую систему обоих памятников невозможно, пришлось ограничиться формами склонения, и притом только такими, которые с XII по XVII в. претерпели значительные изменения.
Сравнение склонения в обоих произведениях осуществляется с помощью привлечения других памятников древнерусской и старославянской письменности.
Существительные
Дательный падеж единственного числа
Существительные дательного падежа единственного числа употребляются в «Слове о полку Игореве» в основном в архаическом виде. Отступлений от нормы в памятнике мало, но даже и они характеризуют языковые явления XII в.: «древу» (2, 6)1 — слова среднего рода с конечным -s в основе начинают переходить в склонение на -о еще в общеславянскую эпоху; «Романови» (4), «Игореви» (6, ср. «Игорю», 46), «королеви» (30), «Хръсови» (36), «Дунаеви» (38), «Кончакови» (43) — влияние основ на -й. «Не Петрови того обeщалъ тъчию» (Златостр., 120, XII в.); «Глаголющю же коневи си, боязнь прия вься яко умьре цесарь» (Муч. Ирины, Усп., сб., 104, XII в.). После XIV в., а в севернорусских памятниках (например, грамоты, летописи) до XIV в. формы на -ови/-еви становятся непродуктивными и исчезают2. Это исчезновение подтверждается полным отсутствием их в списках «Задонщины». В «Задонщине» по ее спискам случаи отхода от нормы в дательном падеже единственного числа существительных тоже редки, как и в «Слове», но они свойственны более позднему времени. В списке И-1 «кровe», причем в тексте стилистически близком «Слову»: «Быти стуку велику на рeчьки Направдe...пролитися кровe на рeчькы Направдe» (23912)3 — здесь отражен процесс объединения разных основ со склонением на -а, начавшийся в XIII—XIV вв. Во флексии слова «Кафы» («Шибла слава к Желeзнымъ вратом, к Риму и к Кафы», И-1, 2409) находит свое выражение унификация твердой и мягкой разновидностей склонения на -а, которая отмечается в памятниках с XIII—XIV в.4 Кстати заметим, что употребление родительного падежа единственного числа в функции дательного-местного падежа у основ на -а, которое наблюдается также в «Слове о полку Игореве» («тяжко ти головы кромe плечю», 44), исследователи считают особенностью промежуточного списка «Слова», так как она фиксируется в памятниках только с XIV в. («на онои страны», Сильвестр. сб., XIV в.)5. Однако в памятниках XII в. можно встретить употребление родительного вместо дательного-местного, и притом не только у основ на -а. Например: «Глаголеть бо Исаиа тако: И будеть егда съконьчаеть господь вся творя на горы сионьскыя и на Иерусалима» (Слово Иппол. об антихр., 23 (16), XII в.). В «Слове о полку Игореве» фиксируется и обратное явление, когда дательный-местный падеж единственного числа выступает в функции родительного: «Ищучи себе чти, а князю славe» (8); «Уже бо выскочисте изъ дeдней славe» (34—35); «Чему, господине, простре горячюю свою лучю на ладe вои?» (39). В текстах XII в. эта мена происходит чаще, чем употребление родительного вместо дательного-местного: «Хотяи своею волею спастися вьсякому человeку и въ разумъ истинe прити» (Муч. Ирины, Усп. сб., 105, XII в.); «Зeло жадиши славe» (Златостр., 80, XII в.); «Егда видите мьрзость пагоубe... на мeстe святe стоящу» (Слово Иппол. об антихр., 98 (62), XII в.). Дательный падеж единственного числа в функции родительного: «Се бо готскія красныя дeвы въспeша на брезe синему морю» (25). Ср.: «И съмотрихъ звeри тому» (Слово Иппол. об антихр., 37 (25), XII в.). Интересно, что в списке У «Задонщины» слова «кровь» и «Кафа» употребляются в дательном единственного числа со старыми окончаниями: «крови» (24519), «Сафe» (чит.: «Кафe») (24623), но зато по твердой разновидности дается слово «земля»: «И в то время по Резанской земле около Дону ни ратаи, ни пастухи в полe не кличют» (2476); «по Руской земле» (24831), но в том же списке встречаем: «а древеса тугою к земли приклонишася» (2479); «по всеи земли» (24832), «Руской земли» (24827). Колебание этих форм в одном и том же слове, да еще во фразах, близких «Слову о полку Игореве», указывает на то, что оно (колебание) было свойственно не только подлиннику «Задонщины», но и языку XVII в. Незавершенность в XVII в. процесса взаимовлияния твердой и мягкой разновидностей склонения на -а засвидетельствовал П. Я. Черных при исследовании языка Уложения царя Алексея Михайловича 1649 г.6
Местный падеж единственного числа
Рассматривая местный падеж единственного числа существительных, мы можем наблюдать то же воздействие основ на -й на склонение на -о, которое, как уже было сказано выше, присуще еще доисторической поре развития языка: «о плъку» (1), «на слeду» (43), а также воздействие склонения на -о на основы на согласные (существительные среднего рода с конечным основы -s): «тeлe» (37, 38). Рядом примеров представлено здесь влияние твердой разновидности на мягкую: «въ градe Тьмутороканe» (15), «въ (или «на») полe незнаемe» (17, 29), «на синeмъ море» (19), «на синe морe» (38), «въ гридницe Святъславли» (22), «въ Путивлe на забралe» (38), «въ полe безводнe» (39). Хотя эта морфологическая особенность получила широкое развитие в более позднюю эпоху, нет оснований думать, что она отсутствовала в оригинале «Слова о полку Игореве» и является достоянием его промежуточного списка, как утверждает С. П. Обнорский.7 Подобные случаи встречаются уже в памятниках XI—XII вв.: «въ пустынe» (Новг. минеи 1096 г., л. 51); «Се бо испьрва писавъшю ми о жити(е) и о погублении...» (Житие Феод. Печ., Усп. сб., 40, XII в.); «Въ чревe дeвичи (Слово Иппол. об антихр., 66 (45), XII в.); «Или въ оклеветание или въ прогнeваніи» (Ж. Нифонта, 282 (61), 1219 г.).
1 «Слово о полку Игореве» цитируется по 1-му изданию 1800 г.
2 См.: Т. А. Якубайтис. История окончания дательного единственного мужского рода -ови в восточнославянских языках. Кандидатская диссертация, М., 1954, стр. 92.
3 См. также выше статью Н. М. Дылевского, стр. 225—227. «Задонщина» цитируется по изд.: В. П. Адрианова-Перетц. «Задонщина». Опыт реконструкции авторского текста. — ТОДРЛ, VI, М. — Л., 1948; строки отсчитываются с начала каждой страницы, не считая заголовков и колонтитулов.
4 См.: П. С. Кузнецов. Очерки исторической морфологии русского языка. Изд. АН СССР, М., 1959, стр. 40. (В дальнейшем: Кузнецов. Очерки).
5 См.: С. П. Обнорский. Очерки по истории русского литературного языка старшего периода. Изд. АН СССР, М. — Л., 1946, стр. 155. (В дальнейшем: Обнорский. Очерки); Кузнецов. Очерки, стр. 45.
6 См.: П. Я. Черных. Язык Уложения 1649 г. Изд. АН СССР, М., 1953, стр. 276.
7 См.: Обнорский. Очерки, стр. 153.
1-2-3-4-5-6-7-8
Предыдущая глава