По поводу ревизии подлинности «Слова о полку Игореве». Страница 11
1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14-15-16-17
К числу псевдоклассических клише Мазон относит, помимо воззвания автора к Бояну — соловью старого времени, и выражения «помчаша», также формулы «Велесов внуче», «Стрибожи внуци», «Даждьбожьи внуци», восходящие якобы к псевдоклассическому штампу «сын Аполлона» (хотя естественно спросить, почему же сын заменен внуком), и выражение «трудных повестий», будто бы представляющее перевод слова «labores» классической эпопеи, о чем раньше Мазона приблизительно то же говорил и О. И. Сенковский. К категории «псевдоклассических клише» Мазон причисляет и такие выражения «Слова», как «мутен сон», «се ли створисте моей сребреней седине», «храбрая мысль носит ваш ум на дело», «непобедными жребии», «мыслию поля мерит», «темне березе», «соловии веселыми песньми свет поведают». И все эти заявления не сопровождаются никакими аргументами и иллюстрациями, за исключением одной фразы: к выражению «мыслию поля мерит» в качестве параллели приводится строка из оды Державина «Бог»:
|
Измерить океан глубокий...
Хотя и мог бы ум высокий... |
Это сопоставление — характерный показатель убедительности аргументации Мазона на этот раз в данном конкретном случае Что же говорить о других образцах якобы «псевдоклассических клише» «Слова»?
К галлицизмам «Слова» Мазон причисляет прежде всего такие выражения, как «копие приломити конець поля Половецкаго», «крычат телеги», «ему след правит», «свивая славы». В первом выражении усматривали галлицизм, как известно, еще М. Т. Каченовский и И. Беликов. Мазон, вслед за Каченовским, видит тут рыцарскую фразу, как, впрочем, и в выражении «главу свою приложити», но последнее он оставляет в покое, так как оно, оказывается, имеет параллель в средневековой русской литературе, первое же, как и Каченовский и Беликов, отождествляет с французским «rompre une lance». В. Н. Перетц в своем комментарии к «Слову» приводит к «копие приломити» близкие параллели из Ипатьевской и Лаврентьевской летописей — «изломи копье» и «копье свое изломи», но Мазон отвергает эти параллели, так как, по его мнению, «приломити» не то же, что «изломити», как во французском языке «rompre une lance» и «briser une lance» — не одно и то же. Пусть так. Но спрашивается — неужели в древнерусском языке не могло самостоятельно возникнуть выражение «копие приломити», раз существовало «изломити копье»?
«Крычат телеги» еще О. И. Сенковский причислял к галлицизмам, сближая это выражение одновременно со сходным у Овидия, и говорил о том, что телеги думают по-латыни, а кричат по-французски1. Но мы уже видели, что к галлицизмам Мазон относит и выражение «копия поют», на самом деле встречающееся еще в «Сказании о Мамаевом побоище». Почему же рядом с «копия поют» не могло быть «крычат телеги» без помощи французского языка? «Ему след править», по Мазону, — перевод французского «fait suite». Хотя этот оборот нигде, кроме «Слова», и не засвидетельствован в древнерусском языке, но это не значит, что он противоречит духу старинного русского языка. Дело в том, что дательный падеж, обозначающий направление движения, сохранился и в современном русском языке (вслед кому), но имеет здесь оттенок устаревшего. Также нельзя признать галлицизмом и выражение «Слова» «На следу Игореве ездить Гзак с Кончаком», которое Мазон также относит к галлицизмам.
Наконец, неизвестно, почему галлицизмы усматривает Мазон и в чтениях первого издания «свивая славы», понимая «славы» как множественное число (франц. louanges), «закладаше уши», «лелеют месть Шароканю».
Столь же необоснованно Мазон относит к числу «модернизмов» и следующие чтения «Слова»: «ни тебе, черный ворон, поганый половчине», «прыщеши на вои стрелами», «снопы стелют головами... на тоце живот кладут, веют душу от тела», «кровави брезе», «Игорь спит, Игорь бдит, Игорь мыслию поля мерит», «на поганыя полки», а также разговор Игоря с Донцом и некоторые другие места «Слова».
Можно представить себе, как искусно прикрепил бы Мазон к литературным вкусам конца XVIII в. такой, например, оборот, как «под трубами повити, под шеломы взлелеяны, конець копия вскормлени», если бы этот оборот не был узурпирован все той же «Задонщиной».
Мы упоминали уже выше о том, что Мазон считает «Слово» кое в чем обязанным даже романам XVIII в. о морских разбойниках и описаниям путешествий в Америку. Именно оттуда будто бы идет эпитет — «буй-тур», сопровождающий в «Слове» имя Всеволода2. Мазон пишет: «Эпитет, усвоенный Всеволоду, — вроде индейского прозвища. Он является, вероятно, одним из наиболее странных изобретений автора „Слова“... Следует отметить, что „Слово“ обильно употребляет выражение „буй“. И нужно признать, что „буй-тур“ и „яр-тур“ — нововведения, звучащие фальшиво. Присутствие их меньше нас удивило бы в описаниях путешествия в Америку, чем в средневековой русской поэме. Придирчивый изыскатель мог бы напомнить с этой точки зрения, что эти имена на манер индейских могли возникнуть в результате влияния двух литературных течений, бывших в моде в XVIII в.: это, во-первых, книги о морском разбое и морских разбойниках, с одной стороны, и описания путешествий в Америку — с другой. В этом веке очень интересуются пиратами, как, например, Александром, прозванным „Железная рука“, и дикарями Нового света. У Дидро, Вольтера, аббата Прево мы находим достаточно отголосков этого интереса»3.
Мазон далее указывает на то, что в Америке каждое племя носит имена животных (медведь, козуля, волк, черепаха) и что в старых русских текстах отсутствуют подобного рода клички, хотя сам же он вспоминает воеводу по прозвищу «Волчий хвост» в Ипатьевской летописи. Но достаточно заглянуть в общеизвестный «Словарь» Тупикова, чтобы найти там большое количество древнерусских личных имен, заимствованных из мира животных («Ворон», «Волк», «Собака», «Воробей», «Бык» и т. д.). А. И. Соболевский правильно указывает на то, что «употребление названий животных разного рода в качестве личных имен свойственно едва ли не всему человечеству» и приводит такие имена из древнерусских памятников, начиная с XI в.4
В поисках источников отдельных формул и лексических особенностей «Слова» Мазон обращается даже к тому материалу, который соседил со «Словом» в погибшем мусин-пушкинском сборнике. Так, обращение Всеволода к Игорю — «один свет светлый ты, Игорю», которое Мазон почему-то считает нововведением, так же как и обращение Ярославны к солнцу — «светлое и тресветлое солнце», — он склонен выводить из «Девгениева деяния», где читаем: «свете светозарны, о прекрасное солнце». Оттуда же он готов выводить и слово «кмети». «Автор „Слова“, который позаботился о том, чтобы поместить свое произведение в качестве финальной статьи Хронографа, в соединении с произведениями более древними, чем его собственное, не вдохновлялся ли, в частности, — спрашивает Мазон, — как раз одним из них, по крайней мере?»5
Мы не возражаем против того, что автор «Слова» мог кое-что заимствовать и из «Девгениева деяния» и из повести об Акире премудром, как полагает Мазон, но не видим оснований думать, что это сделал автор XVIII, а не XII в.
1 БЧ, 1854, март, т. 124, стр. 18.
2 О половецкой параллели к этому эпитету см. выше, в статье Д. С. Лихачева.
3 A. Mazon. Le Slovo d’Igor, стр. 66—67.
4 А. И. Соболевский. Материалы и исследования в области славянской филологии и археологии. СПб., 1910, стр. 235—236.
5 A. Mazon. Le Slovo d’Igor, стр. 68—69. Заметим, что на самом деле «Слово о полку Игореве» не было ни «финальной статьей» Хронографа, ни последним текстом того сборника, в котором оно находилось. Из сохранившихся сведений о составе рукописного сборника, в котором читалось «Слово о полку Игореве», — из предисловия к первому изданию «Слова» и из письма А. И. Мусина-Пушкина к К. Ф. Калайдовичу о рукописи «Слова», — явствует, что в сборнике со «Словом» после Хронографа шло три произведения древнерусской литературы, а уж затем «Слово о полку Игореве», а после «Слова» читалось еще три текста. Вот как описывается состав сборника со «Словом о полку Игореве» в первом издании: «Книга же сия содержит следующие, по их оглавлениям, материи: 1) „Книга глаголемая Гранаграф (Хронограф)...“, 2) „Временник, еже нарицается...“, 3) „Сказание о Индии богатой“, 4) „Синагрип царь Адоров...“, 5) „Слово о плъку Игореве...“, 6) „Деяние прежних времен храбрых человек...“, 7) „Сказание о Филипате, и о Максиме...“, 8) „Аще думно есть слышати о свадебе Девгееве...“» (Первое издание «Слова о полку Игореве», стр. VII).
1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14-15-16-17