Лексические и грамматические свидетельства подлинности «Слова о полку Игореве» по старым и новым данным
1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14-15-16-17-18-19-20-21-22-23-24-25-26
1
Сомнения в подлинности «Слова о полку Игореве», как памятника древней русской письменности, высказанные скептиками первой половины XIX в. и повторенные во всеоружии новых аргументов в сороковых годах нашего столетия, в настоящее время надо считать окончательно рассеянными. Органическая принадлежность «Слова о полку Игореве» литературе русского средневековья убедительно доказана крупнейшими отечественными и зарубежными специалистами, приведшими в его защиту множество серьезных доводов и данных самого разнообразного характера. Широкий диапазон их критически выверенной аргументации, неоспоримые литературные и языковые факты парализовали возражения скептиков и опровергли все домысли и построения, тенденциозно направленные своим острием в сторону «Слова». Авторитет «Слова о полку Игореве» как оригинального произведения древнерусской литературы объективно утвержден. Все главное и основное о его подлинности уже сказано. После выхода в свет полемических работ видных советских и зарубежных литературоведов и лингвистов трудно сказать что-либо совершенно оригинальное или новое. Остается лишь подытожить в сжатом виде методологические установки и доводы, ставящие «Слово» на незыблемую историческую основу, суммировать и проанализировать важнейшие положения pro и contra, прибавив и собственные соображения, наблюдения и фактические сведения, оставшиеся незатронутыми или незамеченными в литературе по «Слову». Пересмотр уже известных данных заостряет их убедительность, а привлечение новых доказательств обогащает и без того обильный и разнообразный подбор свидетельств, подтверждающих подлинность дошедшего до нас списка «Слова».
Скептиков старого и нового времени смущают стилистическая и языковая природа «Слова», его «изолированность» среди других произведений древней русской литературы, его самобытная лексика и фразеология, отдельные обороты и выражения, гапаксы и др. Скептики не могли и не могут принять того, что словесная ткань памятника и его поэтические образы могли принадлежать художественному русскому языку конца XII в. Их смущали и продолжают смущать языческий характер «Слова», его реалии, для многих из которых они не смогли подыскать параллелей и которые поэтому кажутся им искусственными и надуманными. Их восприятию литературного произведения русского средневековья вообще претит исключительная поэтическая и языковая самостоятельность «Слова», являющаяся в их глазах серьезной уликой против его подлинности. Для скептиков «Слово о полку Игореве», с одной стороны, имеет весьма подозрительное сходство с Макферсоновым «Оссианом», преромантиками и сборниками Чулкова, Левшина и Попова, а с другой — не менее подозрительно напоминает памятник позднего русского средневековья конца XIV — начала XV столетия — «Задонщину». Таков общий круг сомнений скептиков, на которых строится их обвинительная аргументация, опирающаяся на тщательно интерпретированный, но в значительной части тенденциозно подобранный доказательный материал. В своем увлечении и желании доказать неоригинальность памятника они доходят до крайности, объявляя «Слово» поздней подделкой таинственного фальсификатора конца XVIII в.
2
Начнем с априорных доказательств в защиту «Слова о полку Игореве».
Впервые они были высказаны гениальным русским поэтом А. С. Пушкиным, угадывавшим, по словам А. Н. Майкова, одного из известных переводчиков «Слова», «чутьем то, что после него подтвердила новая школа филологов неопровержимыми данными».
«Счастливая подделка, — писал А. С. Пушкин, — может ввести в заблуждение людей незнающих, но не может укрыться от взоров истинного знатока. Вальполь не вдался в обман, когда Чаттертон прислал ему стихотворения старого монаха Rowley. Джонсон тотчас уличил Макферсона. Но ни Карамзин, ни Ермолаев, ни А. Х. Востоков, ни Ходаковский никогда не усомнились в подлинности „Песни о полку Игореве“. Великий критик Шлецер, не видав „Песни о полку Игореве“, сомневался в ее подлинности, но, прочитав, объявил решительно, что он полагает ее подлинно древним произведением и не почел даже за нужное приводить тому доказательства; так очевидна казалась ему истина!
«Других доказательств нет, как слова самого песнотворца. Подлинность же самой песни доказывается духом древности, под который невозможно подделаться. Кто из наших писателей в 18 веке мог иметь на то довольно таланта? Карамзин? но Карамзин не поэт. Державин? но Державин не знал и русского языка, не только языка „Песни о полку Игореве“. Прочие же не имели все вместе столько поэзии, сколько находится оной в плаче Ярославны, в описании битвы и бегства. Кому пришло бы в голову взять в предмет песни темный поход неизвестного князя? Кто с таким искусством мог затмить некоторые места словами, открытыми впоследствии в старых летописях или отысканными в других славянских наречиях, где еще сохранились они во всей свежести употребления? Это предполагало бы знание всех наречий славянских. Положим, он ими бы и обладал, неужто таковая смесь естественна? Гомер, если и существовал, искажен рапсодами»1.
А вот что писал в 1846 г. другой защитник «Слова» — московский профессор С. П. Шевырев: «В то время, когда образуются искусники филологических подлогов, готовы бывают, с другой стороны, и строгие им обличители. У нас была попытка подлога в 1811 году славяно-рунного стихотворения; но она обличает только совершенное невежество в древнем языке. Взгляните на издание Грамматина: изменения в тексте „Слова о полку Игореве“, им сделанные, обнаруживают человека, совершенно недалекого в филологии. Он считает то ошибкою против языка, что есть признак его древности. Между тем Грамматин в свое время первенствовал перед другими в изучении памятников древнего слова. Так было в 1823 году. Лучше ли во время самых скептиков? ... Если так в наше время, чего же ожидать от конца прошлого столетия, когда еще не существовала грамматика Добровского?»2
1 А. С. Пушкин, Полное собрание сочинений, т. 12, Изд. АН СССР, 1949, стр. 147—148.
2 С. П. Шевырев. История русской словесности, ч. 2. Изд. 3-е, СПб., 1887, стр. 146.
1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14-15-16-17-18-19-20-21-22-23-24-25-26
Предыдущая глава