Комментарии, разъясняющие слова и фразы в "Слове о полку Игоревом". Страница 12
1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14-15-16-17-18-19-20-21-22-23-24-25-26-27-28-29-30-31-32-33
К стр. 15
мечи харалужными. Неоднократно встречающееся в «Слове» прилагательное «харалужный» и существительное «харалуг», повидимому, означают «булатный», «булат». Так, во всяком случае, понял эти слова автор «Задонщины». Слову «харалуг» искали соответствий, с одной стороны, в тюркских языках, с другой — среди древнерусских названий западноевропейских народов — «карлязи», «королязи» и, наконец, в слове «charalus» — от Karolus Magnus и др. Все эти догадки, однако, весьма слабо обоснованы. Происхождение слова «харалуг», «харалужный» остается до сих пор неясным.
Камо туръ поскочяше, своимъ златымъ шеломомъ посвeчивая, тамо лежатъ поганыя головы половецкыя. Здесь подвиги Всеволода слиты с подвигами его дружины. Вернее подвиги его дружины перенесены на него самого. Выше мы отмечали, что Всеволод поражает и мечами (во множественном числе), и саблями (тоже во множественном числе). Это, конечно, мечи и сабли не его личные, а его дружины. Так же точно и здесь «головы половецкие» валятся не только от ударов самого Всеволода, но и от ударов его дружины. Этим объясняется, почему в данном контексте из вооружения Всеволода упомянут именно его шлем. Княжеский блестящий, золотой и далеко видный шлем часто служил вместо стяга как боевой знак для управления боем. Куда направлялся князь, туда бросались за ним, узнавая его по шлему, и воины, там валились головы половецкие (ср. слова новгородцев Всеволоду Чермному: «камо, княже, очима позриши ты, там мы главами своими вьржем». Синодальный список Новгородской первой летописи под 1214 г.). Чтобы не быть узнанными, князья менялись своими шлемами с кем-либо из воинов (ср. в Ипатьевской летописи под 1229 г. Даниил меняется шлемом с воеводою Пакославом; в Куликовской битве Дмитрий Донской, чтобы управлять боем, не принимая лично участия в единоборстве с противником, обменялся шлемом с одним из воинов, и т. д.).
златымъ шеломомъ. «Золотые шеломы» упоминаются в «Слове» и ниже: «кое ваши златые шеломы». Золотые шлемы упоминаются и в летописи: «тогда Володимер Мономах пил золотом шоломом Дон» (Ипатьевская летопись под 1201 г.). Кроме «златых», упоминаются в «Слове» и «злаченые шеломы»: «не ваю ли вои злачеными шеломы по крови плаваша». И «златые» и «злаченые» шлемы в равной мере были золочеными шлемами, а не сделанными из сплошного золота: сделанный из золота шлем был бы слишком мягок (А. В. Арциховский. Русское оружие X—XIII вв. Доклады и сообщения Исторического факультета Московского университета, вып. 4, М., 1946, стр. 15). Первым известным нам «златым шеломом» является шлем из черниговской Черной Могилы (курган X в. близ Чернигова). «Навершие шлема имеет втулку для прикрепления султана из перьев... по железной тулье шлема набит медный лист, покрытый позолотой» (Б. А. Рыбаков. Ремесло древней Руси. М. — Л., 1949, стр. 234). Известен и другой золоченый шлем, — принадлежавший Ярославу Всеволодовичу и найденный в 1808 г. на месте Липицкой битвы 1216 г., где Ярослав потерпел поражение. Шлем этот обложен серебряными вызолоченными пластинками очень искусной чеканки с изображением трав, птиц, грифонов, архангела Михаила и надписями. Спереди к шлему приделан железный высеребренный нос для защиты лица от ударов мечом или саблею. Блеск вооружения русских воинов постоянно подчеркивается в летописи: «выступи полк из загорья вси во бронех, яко во всяком леду» (Ипатьевская летопись под 1176 г.), «блистахуся щиты и оружници подобни солнцю» (там же под 1231 г.), «велику же полку бывшю его, устроен бо бе храбрыми людми и светлым оружьемь» (там же), «щите же их яко зоря бе, шолом же их яко солнцю восходящу» (там же под 1251 г.), «и бе полков его светлость велика, от оружья блистающася» (там же).
Поскепаны саблями калеными шеломы оварьскыя отъ тебе, яръ туре Всеволоде! «Каленая сабля» означает саблю, прошедшую закалку, — стальную.
оварьскыя. Авары известны в «Повести временных лет» под именем «обров». Авары появились на северных берегах Черного моря в V в. Летописец отмечает полное исчезновение этого племени («погибоша аки обры») — в IX в.
Кая раны дорога, братие... Слова эти могут быть истолкованы в том смысле, что Всеволод в пылу битвы не обращал внимания на раны. Ср. в Галицкой летописи рассказ о Данииле Галицком, в азарте битвы не замечавшем на себе ран: «младъства ради и буести не чюяше ран бывших на телеси его: бе бо возрастом 18 лет, бе бо силен... Бежащю же ему, и вжада воды, пив почюти рану на телеси своемь, во брани не позна ея крепости ради мужьства возраста своего: бе бо дерз и храбор, от главы и до ногу его не бе на немь порока» (Ипатьевская летопись под 1224 г.).
забывъ чти и живота. О какой чести, забытой Всеволодом в пылу битвы, говорит здесь автор «Слова»? Как воин, он не забывал своей чести. Однако как вассал Святослава Киевского Игорь оказался нечестен в выполнении своих обязательств: он выступил в поход своевольно, не получив на то согласия старейшего князя — Святослава Киевского. Вот почему Святослав Киевский, обращаясь в дальнейшем к Всеволоду и Игорю и упрекая их за их самовольный поход, говорил в своем «золотом слове»: «Нъ нечестно одолeсте, нечестно бо кровь поганую пролиясте... Се ли створисте моей сребреней сeдинe?».
отня злата стола. Князь Всеволод Святославич был сыном Святослава Ольговича (ум. в 1164 г.), князя черниговского. В 1185 г. черниговский стол занимал Ярослав Всеволодович.
красныя Глeбовны. Ольга Глебовна — жена буй-тура Всеволода Святославича, дочь Глеба Юрьевича, внучка Юрия Долгорукого и сестра Владимира Глебовича Переяславского.
Были вeчи Трояни, минула лeта Ярославля; были плъци Олговы, Ольга Святьславличя. В связи со сказанным выше о Трояне, как о древнерусском языческом боге (стр. 381), это место следует понимать так: «были языческие времена, наступили времена Ярослава, были и походы Олега, Олега Святославича». Здесь, следовательно, намечаются три этапа русской истории: языческие времена, Ярославово время, как время христианской и единой Руси, и время междоусобий Олега.
плъци Олговы — имеются в виду братоубийственные войны (походы — «плъци») Олега Святославича («Гориславича»), родоначальника черниговских ольговичей и постоянного противника Владимира Мономаха. Олег Святославич был дедом Игоря Святославича Новгород-Северского и Всеволода «буй-тура». Олег вспоминается здесь не случайно. Политику Игоря автор рассматривает как политику «родовую», ведущую свое начало от Олега. Так ниже, говоря о полоцких князьях, автор «Слова» вспоминает их родоначальника — Всеслава. Стремление держаться своей родовой политической линии было характерно для древнерусских князей XII—XIII вв. В Новгороде нередко призывали князей по доброй памяти об отце или деде, надеясь, что князь будет итти по их стопам. В самом «Слове» очень часто говорится о «славе деда» — славе предков, переходящей на их потомков. Олег Святославич — обобщающий образ всех князей Ольговичей, как Всеслав — обобщающий образ всех князей Всеславичей.
1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14-15-16-17-18-19-20-21-22-23-24-25-26-27-28-29-30-31-32-33